Был обычный рабочий понедельник – 13 число. День, как день – ревизия в магазине шла полным ходом. Зазвенел телефон. Услыхав знакомую мелодию и увидав на мониторе любимый номер, я, как всегда, с трепетом ответила на вызов: «Да, дорогой!»
- Ты на работе? – спросил любимый
- Да.
- Точно? Не за рулем?
- Нет, я на работе.
- А что у тебя там гремит?
- Холодильники, - все больше удивляясь, ответила я.
- Нам надо поговорить.
Почувствовав неладное, я направилась к кабинету.
- Слушаю тебя внимательно – промолвила я
- Я хочу быть честным с тобой, поэтому звоню и говорю, что у меня есть другая женщина…
Пол начал уходить из-под ног. Присев на стул, не знаю, каким непостижимым образом, чересчур спокойно я произнесла:
- Ты думал удивить меня этим, и что дальше?
- Просто хочу, чтобы ты знала…
Ничего не понимая и не видя вокруг, я бросила трубку и закурила. «Что происходит? Кто это был? Может, ошиблись номером? Нет, это Димин номер. Может, я сплю?» Непроизвольно хлынули слезы из глаз.
- Наталья Владимировна, я… - в кабинет зашла Валя и осеклась, - Наталья Владимировна, что с Вами?
Я сидела, молча, уставившись в одну точку, и только курила. Третья по счету сигарета как-то тоже быстро закончилась. Закурив еще одну, я посмотрела на Валю не видящим взором. Ничего не говоря, Валя вышла из кабинета. Взяв в руки телефон, я судорожно начала набирать сообщение: «Спасибо за честность. Если у тебя до такой степени всё хорошо, что ты рассказал всё мне – то не надо сегодня приходить домой. С Толиком я поговорю сама. Счастья тебе. Дай Бог, чтобы она тебя любила и ценила хотя бы как я. Но дороги назад нам уже не будет. Ты сам всё решил».
Мой творящийся сумбур в голове прервал телефонный звонок. Дима! Нет, Марина.
- Да
- Наташ, привет
- Привет
Она начала что-то говорить, я, машинально, в такт кивала головой. «Я сплю, сейчас проснусь и поеду на работу. У меня сегодня ревизия – тяжелый день…»
- Эй, ты где? – услышала я Маринкин голос
- Да
- Наташа, ты где?
- Да – еще раз сказала я
- Наташка, что случилось?
- Ничего
- Ну-ка, говори
И тут меня прорвало. Завыв как раненная волчица, в слезах, я все ей рассказала.
- Наташка, не может быть!!! Это кто-то пошутил!!! Тебе надо срочно с ним поговорить. О таких вещах по телефону не говорят. Звони ему сейчас-же.
- Он на работе
- Звони, я сказала. Зови домой. Скажи, что нужно поговорить.
Взяв в руки телефон, я долго не решалась его открыть. Подкурив еще одну сигарету, сделав глубокую затяжку, я, наконец, набрала до боли любимый номер, моля Бога, чтобы Дима взял трубку.
- Да
- Дим, нам нужно поговорить
- Я сейчас на работе, у меня и так в голове каша
- После работы на нейтральной территории. Не хочу, чтобы Толик что-то услышал
- Хорошо, я приеду
В кабинет заглянула Валя:
- Владимировна, у тебя все нормально?
- Почти. Я поехала в офис, после - домой. У меня проблемы. Завтра увидимся.
- Хорошо. Указания ценные будут?
- Да. Отчеты отправь на Ольгу. Если что – звони.
Я села за компьютер и, выбрав Ольгин адрес в почте, быстро написала: «Вот и закончилась моя семейная жизнь». Заведя машину с брелка, я начала судорожно собираться в офис. Как-никак это был мой первый день в новой должности помощника операционного директора. Уже по дороге я вспомнила, что не позвонила Толику:
- Алло, Толик
- Да, мам
- Как у тебя дела?
- Нормально
- Ты один?
- Нет, с бабушкой
- Можешь отправлять бабушку домой, я скоро буду
- Мам, у тебя денежка есть? – как всегда спросил Толик
- Нет
- Ну ладно
В трубку раздалось знакомое «чмок». И полетели гудки.… Вот и офис. Поднявшись на второй этаж, я зашла к Ольге. «Наверное, не читала почту», - подумала я, так как никаких эмоций на её лице я не увидала. К этому времени начали подтягиваться все остальные. Танька, Алина, Екатерина Николаевна.
- Пройдёмте в комнату переговоров, - сказала Ольга и мы, молча, направились туда.
Что говорят, зачем и что я вообще здесь делаю?
- Наташа, - услышала я Ольгин голос, - это всё из-за работы?
Я с удивлением обнаружила, что мы уже одни.
- Вроде нет. Сказал, что у него другая женщина
- Козёл, - как-то со смаком сказала Ольга.
- Я ничего не понимаю, что произошло
- Езжайте домой, я у Олега Вас отпрошу
- Спасибо
Выйдя на улицу, я услышала, как меня окликнула Екатерина Николаевна.
- Наташа, подожди, - подбежала она ко мне, - Наташа, что у тебя случилось?
- Ничего
- Наташа, я всё слышала, я была в переговорной
- Ну, тогда Вы всё знаете
- Наташа, я хочу тебе сказать, что за мужика надо бороться. Ты любишь его?
- Да
- Борись
Въехав на Северное шоссе, я поняла, что нахожусь за рулем и ничего не соображаю. И, вдруг, пронзила мысль: «Стоп! Я где-то уже это слышала. «У меня есть другая женщина…». Это уже было. Но когда? И где?»» Резко затормозив, я свернула на обочину. В голове четко пронесся утренний разговор с Димой. «Да было уже это. Ничего не понимаю. С чего я это взяла?». Выкинув в окно, пустую смятую пачку сигарет, я начала судорожно искать новую. «Что я делаю? Я же еду домой, скоро Димка придет, нельзя, чтобы от меня пахло сигаретами», - по привычке подумала я и, включив поворотник, тронулась с места.
«…для овнов 13 сентября…», - вдруг выхватил мой слух на любимой волне «Европа +». Я опять резко затормозила. «Странно. 13 сентября. 13 марта в пятницу родился Толик. Мы уже прожили 13,5 лет. Даже Феликсу нашему 13 лет. Что это? Знак свыше? Или чья-то злая шутка?»
По дороге домой я решила заехать к Тане. Может она что-нибудь посоветует. Выслушав мой сбивчивый рассказ, Татьяна сказала: «Мать, может это и грубо, но… учись жить одна».
Дома Толик играл в компьютер. Попытавшись сделать вид, что ничего не произошло, я засела на кухне в думках. Что же все-таки происходит? Ничего не понимаю. Теперь я осознала весь ужас нашего положения. Так вот почему ты в субботу поехал на дачу за бензопилой. Господи, кто она? И, самое главное, почему? Ведь у нас нормальная семья, ничего не предвещало этой трагедии. Где-то в глубине души внутренний голос промолвил: «доработалась?».
Стрелки часов мучительно медленно двигались к назначенному времени, и я всё не выпускала телефон из рук, ожидая звонка. В обычное время раздался стук в дверь.
- Я же просила – на нейтральной территории, - сказала я, моля Бога, чтобы Толик уже спал.
- Я что не могу пройти?
Наблюдая, как Димка раздевается, с замиранием сердца я прошла на кухню.
- Есть не предлагаю, думаю, тебя уже накормили
- Кофе-то хоть можно?
Налив в кружку напиток, я села напротив него.
- Я не знаю, зачем я тебя позвала, наверное, только затем, чтобы ты мне в глаза сказал то, что сказал по телефону
- Ну, в общем, так получилось, что я полюбил другую…
- Дим, ты готов вот так вот одним махом перечеркнуть тринадцать с половиной лет жизни?
- Да
- Тогда скажи, а это стоит того? Кто она?
Еще, не успев услышать ответ, я вдруг поняла кто она. Боже, это какой-то кошмар!
- Наша соседка по даче Оксана, - продолжал он. - Ей тридцать пять лет, она воспитывает девочку, так как своих детей иметь не может
- Вот тебе и бензопила в субботу. И давно вы с ней?
- Буквально две недели.
- Дим, я ничего не понимаю – две недели и тринадцать лет. Ты что творишь?
- Я ничего поделать с собой не могу. Я её люблю.
- А меня ты любишь?
- Да
- И её?
- Да
- И что?
- Ты мать моего ребенка, я с тобой прожил много лет, а здесь – любовь
- Дима, ведь букетно-конфетные отношения и здесь подойдут к концу, и начнется обычная рутина. Давай будем считать, что ничего не произошло. Не было никаких звонков, разговоров. Просто забудем и всё.
- Нет, я всё решил. Понимаешь, трудно жить с одной, а любить другую. Ты еще заведешь кого-нибудь себе. Понимаешь, я уже сказал тебе, и чашка треснула и трещину не склеишь. Я не хочу упреков, которыми ты потом меня…
- Дима, я ещё раз говорю, давай просто забудем то, что сейчас произошло. Я, по-моему, ещё ни разу в жизни тебя ничем не упрекнула, чего ты боишься?
- Нет, я всё решил, - как заведенный повторял он.
- Ну что ж, видно тебе бесполезно что-либо говорить, слушать ты не хочешь. Мы как-нибудь с Толиком справимся. Материально я давно от тебя не завишу, так что – счастья тебе и удачи
Поднявшись со стула, достав с полки бутылку водки «Dixon», наполнив стопку, я залпом выпила её. Увидав удивленный взгляд своего супруга на мне, я промолвила:
- Не бойся, в водку я не ударюсь и с балкона не выкинусь. Мне есть ради кого жить. В комнате спит Толик, на которого тебе наплевать, - я развернулась и ушла в зал, еле сдерживая слезы.
- Наташка, ты чего? – кинулся за мной Дима, - Наташка, прости, если сможешь. Наташка…
- Что, Дим, «башню» снесло?
- Да, ты правильно говоришь – снесло
- А ты не подумал, что и у меня может снести?
- ?!?
- Только когда твоя «башня» на место встанет, как бы поздно не было…
И, только закрыв за ним дверь, я дала волю своим эмоциям. Рыдая и воя, я зашла в спальню и с ужасом поняла, что Толик всё слышал. Он бился в истерике, приговаривая только одно: «Мама, как она могла, она же говорила, что у неё есть хахаль…». Собрав всю волю в кулак, я попыталась спокойным голосом с ним заговорить: «Толик, наш папа просто запутался. Чтобы не произошло, он тебя очень любит. Он просто не понимает, что делает». До моего сознания начало доходить, что Толик её знает в отличие от меня. Ведь я была только наслышана об этой семье, но никогда не видала её. С воплем я кинулась в ванную и начала выть. Я выла и ревела, как раненный зверь, загнанный в свою нору. Что я оплакивала? Дурак, какой же ты дурак! Что же ты наделал? Как ты мог? Как мне теперь быть? Как нам теперь жить? Боже, за что? Резко открылась дверь, и Толик зачем-то протянул мне телефон:
- Да
- Наташа, что у вас происходит, - услышала я голос свекрови.
- У своего сына спросите
- Его нет у меня
- Значит он у неё
- У кого?
- У своей женщины
- Наташа, ты, что такое говоришь?
- Говорю, как есть, - я со злостью швырнула трубку и закрыла дверь, продолжая рыдать.
В голове билась только мысль – ПОЧЕМУ? ЗА ЧТО? ЭТО СОН! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЭТО НЕ С НАМИ ПРОИСХОДИТ! ЭТО НЕ МОЙ ДИМА! ТОГДА, ЧТО ЭТО? Дверь опять открылась, и на пороге оказался мой муж.
- Наташка, ты чего? Все ж нормально. Ну, всякое бывает, что теперь делать. Ты еще заведешь кого-нибудь себе, заведешь, ты же еще молодая
- Ты о чем сейчас говоришь? Мне нужен муж, Толику отец. И это ты. Ты это понимаешь?
Полночи я проплакала у него на груди, надеясь, что утром всё будет по-старому. Я гладила его лицо, до боли любимое и родное. А он всё отстранялся и отстранялся. Господи, ну почему? Неужели я стала так противна ему? С этими мыслями я провалилась в сон. В обычное время прозвенел будильник на сотовом. Зайдя в спальню, я увидала обычную картину – Димка и Толик спали. Кое-как собравшись, я выехала на работу.
Первой, кого я увидела в магазине, была Валя. Она как-то странно посмотрела на меня и кивнула головой:
- Ну как?
- Это конец, Валя. В жизни бы не подумала, что такое может произойти со мной
Я коротко поведала ей о постигшем нас несчастье. Валя внимательно слушала, время от времени только вздыхая.
- Вы знаете, у меня в свое время было такое же. Санька уходил от нас на четыре месяца и вернулся. И ваш обязательно вернется. Мужики такие существа, они думают, прежде всего, о себе, а потом о том, что натворили
- Я не понимаю, Валя, что такого произошло, что его сподвигло на этот шаг. Нет, я конечно, чокнутая по работе, но это же не на сторону. Не понимаю
- А мужикам надо, чтобы и пахала и дома сидела, одновременно
Заиграла музыка на телефоне. «Дом, может Дима?» - подумала я, открывая трубку.
- Мам, привет, - раздался голос Толика
- Привет
- Как у тебя дела?
- Нормально, как дома?
- Папа уехал, сейчас придет бабушка
- Я сейчас приеду, - ответила я, думая, что, может быть, хотя бы свекровь прояснит ситуацию.
Мысли роились в голове, пока я ехала. Что меня ожидает? И, вообще, зачем я помчалась? Уже подъехав к дому, я подумала: «А что мне скажет свекровь?». Практически взлетев на пятый этаж, я с тревогой постучалась в дверь. Дверь открыла Вера Фадеевна.
- Здравствуйте, - сказала я, входя в квартиру.
- Здравствуй. Наташа, что у вас произошло? – спросила она, подождав, пока я разденусь.
Увидав, что в зале лежит на диване Толик, я прошла на кухню, давая тем самым понять, что не хочу разговаривать при ребенке. Моя свекровь этого не поняла. «Ну что ж, значит так надо», - подумала я и вернулась в зал.
- А что Дима говорит?
- Да ничего. Он просто вчера приехал утром и сказал, что будет ночевать у меня, так как вы с ним поругались
- Вот как, - удивилась я, - значит, он уже, перед тем как закрутить всё это, представил вам, что уже всё сделано?
- Наташа, я хочу сказать, что всё, что не делается – делается к лучшему, я давно вам говорила, что вам надо разойтись. – И, повернувшись к Толику, она продолжила, - Толик, ты уже взрослый, ты должен понимать, что происходит
Я сидела ни живая, ни мёртвая и не понимала, что она такое говорит. Разве может такое говорить мать и бабушка? Она, тем временем, продолжала:
- Дима никогда не чувствовал себя здесь хозяином. Он здесь не был нужен. Знаешь, я, когда развелась с его отцом, то почувствовала такое облегчение, просто гора с плеч. Плохо, когда муж пьёт, но ещё хуже, когда сын пьёт
- Причем здесь муж, сын? Не понимаю
- Ну, у Андрейки же не все ладно в семье, вот он и пьёт
- Причём здесь Андрейка? Разговор идет о нашей семье
- Ты же всегда на работе
- А вы не подумали – почему?
- Наверное, потому что Дима не может обеспечить вас
- А ему хоть раз это в упрёк поставили? Или унизили чем-либо?
- Наташа, ты при должности, а он простой работяга
- И что? Я когда-нибудь за эти годы хоть раз дала понять это? Или это вы ему постоянно вкладывали в уши
- Наташа, что ты такое говоришь?
- Мне не понятно, почему вы так сохраняете семью старшего сына и с каким-то удовольствием разрушаете семью младшего?
- Наташа, вы не подходите друг другу и никогда не подходили
- Единственное, что я поняла, так то, что чужих детей должен тоже кто-то воспитывать. Я не хочу больше с вами разговаривать. До свидания, - я поднялась и пошла на кухню.
Свекровь медленно начала собираться, пытаясь, видимо, что-то ещё сказать. Но на разговор я больше не пошла. Закрыв за ней дверь, я опустилась на корточки, и, в очередной раз, завыла. «Господи, что же это творится? Разве допустимо, чтобы собственная мать так относилась ко всему происходящему? Кто же ты после этого? До какой же степени ты ненавидишь меня и собственного внука, что во всём этом видишь светлые стороны? Получается, что и на сына тебе наплевать. Ты же знала, как я его люблю, ты же знала, как я его боготворю. Боже мой! Ты, на самом деле, страшная женщина, которая живёт только собой и ради Андрейки. Тогда зачем ты рожала второго ребенка? Чтобы потом его гнобить? Что я должна была ещё сделать, по-твоему, чтобы он чувствовал себя хозяином дома?»
- Мама, а почему бабушка так говорила, - раздался голос Толика
- Бабушка не понимает, что говорит, я ещё раз повторяю – наш папа просто запутался. Он был дома, когда ты проснулся?
- Да. И разговаривал с этой по телефону
- В смысле?
- Ну, с Оксаной
- И о чём?
- Он говорил: «Я сделал всё, как ты сказала и теперь мне негде жить»
- Ты ничего не путаешь?
- Мам, я всё слышал
Ничего не понимая, я схватила телефон и набрала Димин номер:
- Дима
- Да
- Ты, в следующий раз, когда по телефону разговариваешь, назад оглядывайся…
Связь прервалась. Тут же раздался звонок.
- Наташа, что случилось?
- Я ещё раз говорю, когда по телефону разговариваешь, назад оглядывайся – у нас все-таки взрослый сын
- Ничего не понимаю, я ни с кем не говорил
Я со злостью закрыла телефон. Господи, да что происходит? Что за абсурд, Дима, что с тобой? Неужели ты и вправду влюбился, как мальчишка. Стоп, «я сделал все, как ты сказала». Что это значит? Не уж-то тебя научили, что говорить? Дима, где твоя трезвая здравомыслящая голова? Получается, что я разговаривала не с тобой, а с ней?
Сигареты, кофе – кофе, сигареты. Я в жизни столько не курила и не пила кофе. Только всё это какое-то безвкусное. Зазвонил домофон.
- Да
- Наташ, это я, - раздался голос подруги.
Встретив Татьяну, я что-то невнятно начала лепетать. Словно почуяв, что у меня тихонько съезжает разум, она отправила Толика к себе домой, чтобы он не видел меня в этом состоянии.
- Рассказывай
- Тань, я, наверное, дура, но я ничего не понимаю. Что происходит?
Я вывалила на неё все, что произошло. И, когда я начала пересказывать эту эпопею, в голове начала выстраиваться картина.
- Тань, я, кажется, поняла. У нас же с Димкой за эти два года практически не совпадали выходные летом. Бегает хозяйственный мужичок по даче, отгрохал шикарную баню. Семья приезжает на трех машинах. Жена вся в золоте. А еще ребенок всем рассказывает про Анапу, Таиланд
- Что ты хочешь этим сказать?
- Хороший мужичок, нужно к рукам прибрать. История стара, как мир. Ой, какой дяденька, а что это дяденька один да один. А где ваша мама? Работает? О, так вы ей и не нужны, раз она всё работает и не ценит она вас. А можно вас пожалеть чуть-чуть, вам же, наверняка, этого не хватает. Вы такой хороший, пригожий и т.д. и т.п. Тань, ты понимаешь, к чему я клоню?
- М-да
- Танька, что делать-то?
- Пробуй ещё раз разговаривать с ним.
Уже ночью я вспомнила, что ничего не ела два дня. Странно, но и не хотелось. Хотелось только достучаться до него. Проворочавшись остаток ночи, к утру я попыталась заснуть. Проснулась с ужасом, вспоминая сон. Я четко видела своё лицо. На лбу у меня было много прыщей. И, вдруг, они начали прорываться. Начал выходить гной. Его было до такой степени много, что я не успевала промачивать салфеткой лоб. Я явственно ощущала, как все новые и новые гнойники прямо взрываются. Это было жутко страшно.
По дороге в офис я натолкнулась на ДТП с участием Галины Ивановны. Пришлось останавливаться. Что я говорила и чем пыталась помочь я уже и не вспомню, но что-то делала. Вот и офис. Зачем я здесь? Надо собраться с силами и не показывать виду, что у меня что-то произошло. Прическа вроде есть, макияж с утра был, как у индейца, вышедшего на тропу войны. Про что говорят? Ладно, пришлют протокол – потом посмотрю. Ловлю на себе взгляд Ольги и пытаюсь улыбнуться. Как-то вяло получается. И, вдруг, понимаю, что не смогу работать, по крайней мере, сейчас. Спасибо Ольге, она прямо выпроводила меня домой.
Сев в машину, закурив очередную сигарету, я подумала: «А ведь Толик там один». Словно, услышав мои мысли, раздался телефонный звонок:
- Привет, мам
- Привет
- Как у тебя дела?
- Нормально, как у тебя самочувствие? - с этими проблемами я выпустила из головы, что ребенок болеет.
- Ничего
- Ты один?
- Нет, с бабушкой
Ничего не говоря больше в трубку, я бросилась ехать домой. Я мчалась, как сумасшедшая, не разбирая дороги. Уже, стоя у квартиры, я осознала, что не помню как доехала и как взлетела на пятый этаж. Дверь открыла свекровь. Разувшись и бросив сумку, я прошла на кухню. Первое, что я увидела, это тарелка с супом, заботливо принесенная бабушкой из дома.
- Наташа, у вас отключили воду, - заходя следом за мной, сказала Вера Фадеевна, но увидав моё зверское выражение лица, осеклась.
- Мы здесь не голодаем, и, чтобы я больше этого никогда не видела. Понятно? – полушепотом, полукриком сказала я.
И с каким-то чувством удовлетворения наблюдала, как она моментально просто выкатилась из квартиры. Тут же, схватив телефон, судорожно стала набирать смс Димке. «Встречи с сыном и внуком вам никто не запрещает производить, но не надо это делать в моё отсутствие. И подачки в виде баночек с продуктами нам тоже не нужны. С голоду не умираем». Да что же это творится. Господи, к кому обратиться? Кто подскажет, что делать? Матери звонить пока нельзя, нужно мне успокоиться, иначе её хватит удар. Андрей! Точно! Взяв домашний телефон, я набрала семь цифр:
- Алло, Андрей!
- Да, Наташ
- Андрей, ты можешь ко мне приехать? – мой голос начал срываться на крик.
- Что случилось?
- Андрей, это конец! – уже просто орала я.
- Еду
Казалось, время идет вспять. Услышав стук в дверь, я кинулась открывать её. На пороге стоял Андрюха:
- Буржуи?
- Что? – не поняла я.
- С буржуями поругались? – и осёкся, увидев моё лицо, - что произошло? – на ходу скидывая свою куртку и проходя на кухню, спросил он.
- Андрей, - я начала реветь. Сквозь всхлипы, пытаясь собрать мысли вместе, я стала рассказывать обо всём произошедшем.
- Стоп, - прервал меня он, - ты мне сперва скажи, что для тебя сейчас важно – чтобы он вернулся или, чтобы он ушёл?
Я опешила и подумала: «А ведь, правда, что мне нужно?».
- У нас же семья, довольно-таки не плохая семья. Дима – мой муж, отец Толика. Мы любим его, как не парадоксально это звучит. И я хочу сохранить нашу семью. Не только из-за сына, но и из-за нас обоих тоже. Димка просто не понимает, что творит, а может, не хочет понимать. Пока туман в его голове не прояснится и пока он сам не поймёт всего абсурда происходящего, его даже и трогать нельзя.
- Ну, я, даже бы если бы и ты меня попросила, не пошёл бы с ним разговаривать. Единственное, что хочу сказать, так это то, что он одумается и вернётся
- Нет, Андрей. Даже если он и одумается, он побоится признать себя виноватым и побоится прийти назад. А я за ним уже однозначно не пойду, ты же знаешь мой дурной характер. А ещё больше я боюсь, что даже если он решится на шаг назад, мне это уже не надо будет.
- Наташа. У тебя большой потенциал, у тебя такие возможности. Тебе сейчас никак нельзя раскисать. У тебя сын – ты не забыла об этом? Ты ему нужна, тем более сейчас. Матери позвони, а лучше съезди.
- Маме пока не надо говорить. Успокоюсь, обдумаю всё и приеду сама к ней.
- А Димка, наживётся вдали от вас и вернётся. Это я тебе чисто с мужской стороны говорю. Ладно, мне надо ехать. Не раскисай.
Проводив Андрея, я вернулась на кухню. Раздался телефонный звонок:
- Да
- Наташа? – услышала я удивленный голос свекрови. Она, наверное, не ожидала, что я буду дома, - Толика позови к телефону
Толик, как обычно, включил громкую связь и начал общаться с бабушкой:
- Привет
- Привет, ба
- Как у тебя дела?
- Плохо, как у тебя?
- Тоже плохо. Толик, я ни в чём не виновата. Мне очень жаль, что папа с мамой разошлись, но я ни в чём, слышишь, ни в чём не виновата. Мама сейчас будет тебе запрещать видеться со мной, но ты всё равно звони и приходи ко мне.
Я сидела, просто ошарашенная тем, что услышала. Тем временем Толик ей отвечал:
- Баба, ты, что такое говоришь? Мама слова про тебя не сказала. Баба, мама ничего не запрещает мне такого
- Ну, пока…
Господи, это уже идиотизм какой-то. Чего она добивается? За что она меня так ненавидит? Я же всегда относилась к ней с уважением и почтением. За что она меня так?
Толик сел за компьютер и начал во что-то играть. Кофе, сигареты, сигареты, кофе. Что делать? Как дальше жить? Неожиданно ко мне на колени запрыгнул Феликс. Машинально гладя его по спине, я подумала: «Прав Андрей, раскисать нельзя, как бы плохо мне не было. Я ответственна за Толика и даже за Феликса, у них теперь кроме меня никого нет».
Опять зазвонил телефон. С надеждой, что это Димка я взяла трубку:
- Алло
- Наташа, здравствуйте, - услышала я Ольгин голос, - как у вас дела?
- Здравствуйте, Оля. Дела, как сажа бела. Я ничего не понимаю, - я опять начала реветь в трубку.
- Наташа, а вы не подумали о том, что может, что-то ему сделали
- В смысле?
- Ну, как это называется, приговорили, одурманили…
- Да ну
- Разве так резко всё происходит? Давайте я поговорю с Мариной, вы же помните, куда вы меня возили в «Сухобузимо» и она вас примет. Только почему-то сейчас за это надо платить. У вас деньги есть?
- Есть немного. А смысл есть?
- Наташа, она лечила меня после инсульта и я ей доверяю
- Не знаю Оля. Я всегда скептически относилась к этому
- Вы скептически, а другие пользуются этим. Давайте хотя-бы попробуем
- Договаривайтесь
- А вы хоть кушаете что-нибудь?
- Да неохота
- Наташа, вам нужны силы. У вас сын. Его-то хоть кормите?
- Конечно. Я это я, а ребенок должен жить нормально, - тут я вспомнила о тарелке бабушкиного супа и рассказала про это Ольге.
- Свинья, в смысле бабушка. Завтра жду вашего звонка после посещения Марины
- Ок
После этого разговора я начала задумываться, а может правда приворожили, а может правда одурманили. Да нет, у Димки всегда был здравомыслящий рассудок. Тогда почему? Надо вообще-то хоть в церковь съездить. И вот, мы с Толиком поехали на часовню, так как в это время только она и была открыта. Зайдя в храм, моментально накатились слезы на глаза. Не знаю почему, я подошла к образу, который меня как-будто поманил. «Боже мой, а я ведь ни одной молитвы не знаю. Дожилась», - подумала я. Непроизвольно я повела беседу с иконой. Я плакала, я просила об одном, чтобы в Димкиной голове наступило просветление, чтобы он начал осознавать, что он может потерять.
- Поплачь, дочка, - раздался за моей спиной голос. Я обернулась и увидела матушку.
- Спасибо, чей это образ?
- Это Ксения Блаженная. И если ты, не зная этого, подошла к ней, то, скорее всего у тебя проблемы в семье. Молись, дочка. Ксения обязательно поможет тебе. Только надо верить
Я обернулась назад в поисках Толика и увидала, что он молится. Губы его беззвучно шевелились. Я подошла к нему, молча, погладила по голове, взяла за руку, и мы вышли из часовни. До дома мы ехали в тишине, только слёзы катились по моим щекам. «В чем мы провинились перед тобой? За что ты так с нами обошёлся? За что Толик должен страдать?» - только эти вопросы и кроились в голове. Всю ночь я просидела возле сына и приняла решение утром ехать к Марине в «Сухобузимо».
С утра как-то по-особенному сверкало солнышко. Такое складывалось ощущение, что не осень на дворе, а весна. И, хотя Ольгу я возила к Марине зимой, дорогу я помнила. Уже свернув в сторону самого поселка, на остановке я увидела девушку с ребятишками. Она взмахнула рукой, прося меня остановиться. «Наверное, Бог испытывает меня», - подумалось мне. Посадив пассажиров в машину, мы тронулись дальше.
- Остановите возле ларька, пожалуйста, - раздался голос с заднего сидения. Я притормозила, - возьмите деньги
- Не надо, ребятишкам купите чего-нибудь
- Благослови вас Господь, - с этими словами мои пассажиры покинули меня, а я поехала дальше.
Выйдя из машины у дома Марины, мне стало страшно. «Зачем я здесь? Может не надо?» - только и думала я. Словно прочитав мои мысли, раздался звонок по телефону:
- Наташа, я вижу, что вы подъехали, заходите в дом. Я на втором этаже.
Зайдя в дом, я начала медленно подниматься по лестнице. В комнате я с удивлением обнаружила моложавую женщину, которая улыбнулась мне и по-простому сказала:
- Проходите, присаживайтесь. Я предполагаю, что вас привело ко мне несчастье. Муж?
- Да
- Фотография есть?
Я начала вспоминать, а есть ли у меня фотография.
- Ну, в телефоне-то точно есть, - услышала я голос Марины, - давайте
Я машинально открыла телефон. Найдя фотографию Димки, подала ей.
- У, девочка моя, его ушли
- Как ушли?
- Как уводят людей. Нашептали, накормили, напоили. Он у вас семьянин, поэтому и позарились на него. Только жизни там ему не будет. Ещё не один привороженный не жил нормальной жизнью. Как давно это случилось?
- Судя по его словам недели две
- Нет, не менее полугода, а то и год. Она долго к нему присматривалась, когда поняла, что он то, что ей надо – начала действовать. Но я хочу сказать, что пока это так – по-любительски. А вот потом, когда он станет понимать, что с ним что-то не то, она начнет обращаться к более сильным людям. Тем самым, ломая его сущность. Его надо возвращать. Не бойтесь, это не грех. Дайте вашу левую руку.
Я с сомнением подала ей руку. Она долго её рассматривала, потом подняла глаза на меня и спросила:
- У вас уже был развод лет пятнадцать назад?
- Да, - я была поражена услышанным.
- Это было больно, но не так, как нынче. Эта боль ещё долго будет вас терзать и разрывать на куски. Но вы женщина сильная и выдержите всё и, самое главное, что вы умеете любить, понимать и прощать. Он будет бояться показаться вам слабым. И, ещё, вернётся он или не вернётся, у вас всё - равно всё будет прекрасно, а вот он пытается сейчас уйти от того, что предназначено ему свыше. У меня такое чувство складывается, что она либо беременная, а, скорее всего, у неё какая-то болезнь по-женски, и она не может иметь детей.
На ум всплыли Димины слова: «…Ей тридцать пять лет, она воспитывает девочку, так как своих детей иметь не может».
- Она не может иметь детей, - промолвила я.
- Откуда вы знаете?
- Он сам мне сказал и ещё он мне сказал, что она воспитывает девочку.
- Это она пытается прикрыть свой какой-то великий грех, только у неё это не получается. К девочке она относится, именно, как к девочке, а не к дочери. Именно девочкой она хочет у всех вызывать жалость, в том числе и у вашего мужа. Она же воспитывает чужого ребенка, значит и он может. Но за то, что она отобрала отца у его собственного сына и мужа у жены, она долго будет рассчитываться. Все мы под одним Богом ходим. Колесница крутится денно и нощно. Все возвращается на круги своя. Я могу помочь вам. Я ещё раз говорю – это не грех, вы пытаетесь вернуть своё.
Я сидела ни живая, ни мёртвая и не понимала, как такое может быть. Зачем люди это делают? Разве они ничего не боятся? Словно услышав меня, Марина продолжала:
- А чего ей бояться? У неё святого в жизни-то ничего нет. Ребёнок и тот не её. Он не будет с ней жить, но самое страшное, что «зайца» к вам, а это страх, ему засадили давно и кто-то очень близкий, скорее всего из семьи. Вы со свекровью ладили?
- До момента разрыва да, но я всегда знала, что не приятна ей.
- Нет, не неприятна. Она вас боялась и боится, поэтому осознанно и внушала ему, что вы птица не их полёта.
Я как-будто очутилась тринадцать лет назад в нашей «восьмерке». Это была наша первая встреча с Верой Фадеевной. Я молодая, полная сил, стройная, короткой юбке сидела на переднем сидении в машине.
- Бабушка, познакомься. Это Наталья, - сказал тогда Дима.
- Вера Фадеевна, - как-то сухо ответила она.
Уже потом, вечером, Димка рассказал мне о произведенном мною на бабушку впечатлении. «Дима, эта девушка не нашего полёта птица. Посмотри на неё и посмотри на себя», - сказала она про меня ему.
Боже мой! Неужели ты пронёс эту фразу через все эти тринадцать лет? Что же ты, бабушка, наделала? Зачем? Неужели я когда-либо давала повод думать обо мне плохо? Неужели я чем-то притесняла твоего сына? Ну почему ты сделала всё, чтобы он думал про это?
- Наташа, ваша свекровь страшный человек. И не потому что она вас не любит. Она никого не любит, хотя…
- Что?
- У неё есть в жизни любовь, но она слепая любовь. Скажите у вашего мужа есть кто-то ещё из близких?
- Да, брат
- Я, так полагаю – старший?
- Да, на пять лет разница
- Вот он и есть её любовь. Ему она и посвятила всю себя, ему и его ребёнку. И здесь дело даже не в вас и не в вашем муже. Она сама по себе такой человек. Не будет вас, будет другая, и она ей тоже нравиться не будет. И третья, и пятая, и десятая. Просто вашего мужа она воспринимает только как мужчину и не более.
На ум пришло: «А ведь и, правда. Диму-то она зачастую называла Андрейка. Только я значения этому не придавала. Господи, Дима, если я тебя не вытащу, то ты пропал. А что я могу поделать? Я все годы вытаскивала тебя из этой трясины, но ты сам сознательно пытаешься утопить себя».
- Наташа, будем делать?
- Нет. Я не хочу, чтобы с ним было плохо. Если ещё я начну рвать его, то, не ровен час, его хватит удар.
- Если передумаете, я пойду вам на встречу
- Я не передумаю
- Ну, тогда, прощайте
Уже в машине, по дороге домой, я подумала: «А может, надо было попробовать? Нет. Я, конечно, не прощу себе, если до него не дойдёт, но и коверкать его жизнь я тоже не хочу». Как-то незаметно я добралась до города, решив, что при возможности попытаюсь поговорить с Димой. Он же умница, он просто запутался. Он должен сам всё понять. Вот и «Бадалык». Почему-то захотелось заехать в местную церковь. Там я ни разу не была. И, вот, зайдя в храм, я опять увидала икону Ксении Блаженной. Как завороженная, купив свечи, я подошла к ней. Сколько я простояла там? Не помню. Помню только то, что просила помочь. Очень просила.
Дома Толик играл на компьютере. Убедившись, что он поел, я, как и обещала, набрала Ольгин номер. Я рассказала вкратце свою поездку, мы договорились на завтра встретиться. Не успела я с ней закончить разговор, как раздалась до боли любимая мелодия. Дима!
- Наташа, ты дома?
- Да
- Я сейчас подъеду, выйди, надо поговорить, и, если можно, вынеси какие-нибудь мои вещи
Я начала метаться по квартире, понимая, что это ещё один шанс поговорить с ним. Буквально через десять минут Дима позвонил и попросил спуститься. Выйдя из подъезда, я не увидела на привычном месте его машины. «Наверное, за домом», - подумала я и пошла туда. Дойдя до угла, услышала сигнал. Его машина стояла в торце дома. Собравшись с духом, я подсела к нему.
- Привет
- Привет, Дима
- Ты вещи мне вынесла?
- Вот
- Наташа, вот деньги. Я не хочу, чтобы ты думала про меня плохо
- Зачем?
- Это для Толика
- Дим, давай ещё раз поговорим…
- О чём нам ещё разговаривать? Я всё решил и точка
- Дим, а ты подумал, зачем ты нужен этой женщине?
- Да нет у меня никакой женщины. Я просто ухожу от тебя, понимаешь? Просто.
Это было как гром среди ясного неба. Я сидела, ничего не соображая и не видя вокруг.
- Как, просто уходишь? Дима, ты чего? Зачем в понедельник нужна была эта комедия? Зачем??? Я ничего не понимаю
- Просто, Наташ, я понял, что не нужен вам. Я ещё молодой и мне хочется пожить, понимаешь, - я попыталась что- то сказать, но он перебил меня и продолжил дальше, - ты заведешь кого-нибудь себе. А я хочу просто жить. Не ждать, когда ты разрешишь дотронуться до тебя, не ждать, когда мы займемся сексом. А просто жить, понимаешь? Я тебя предупреждал, что найду кого-нибудь, ты не поняла.
- Дима, о чём ты говоришь? Кого предупреждал, когда предупреждал? Дима!!!
- И не надо мне сейчас говорить про пятиминутный секс, видимо, я тебе не подхожу в постели
- Дима, тебе было плохо со мной?
- Нет
- Тогда почему???
- Ты заведешь себе кого-нибудь, - как заведенный повторял он.
- Дим, мне нужен муж. Толику – отец.
- Я хочу пожить для себя
- Дима, у нас же семья!!!
- Ты была уверена в том, что я от тебя никуда не денусь. Мол, развел строительство, постоянно с Толиком находится, жалко будет бросать. Так вот, я всё бросаю. Я так решил и я больше не вернусь, ты слышишь? Не вернусь. Если бы ты, хотя чуть-чуть думала обо мне, то это бы не произошло. Ты хоть раз приехала к нам с Толиком на дачу. Тебе какая разница была, куда ехать – домой или на дачу. Я эти два года не видел тебя там. У тебя постоянно были какие-то подруги, Жанна, дела
- Дим, Дим, стоп. Что значит, какая разница? Что значит, не видел? Вообще-то ты прекрасно знаешь мою работу, и какая я прихожу домой. И где я, по-твоему, находилась в выходные с ребенком и Жанна нам с Кадетским…
- Помолчи, я тебе говорю, сейчас я высказываюсь. Я всё решил, и я не вернусь. Ты, как всегда, всё перевернёшь и будешь думать по-своему, но я не вернусь, ты слышишь? Не вернусь!!!!
Я что-то попыталась ещё промямлить, но поняла, что это бесполезно.
- Наташ, у меня остался не выплаченным кредит за машину. Дай мне его спокойно выплатить – не подавай на алименты. Сумма двести пятнадцать тысяч на два с половиной года. Я, по возможности, буду помогать
- Дима, ты сам понимаешь, что творишь? Какие алименты, какое помогать? Дима, мне нужен муж, Толику – отец
- Нет, я сказал. Я так решил
- Хорошо, что мы будем делать с дачей?
- Я строил её для Толика. Это память обо мне, мы и зимой ещё с ним съездим
- Я всё поняла и не хочу больше тебя слушать. Ни тебя, ни твою бабушку. Не вздумай сообщать об этом моей матери, - с этими словами я вылетела из машины и, не разбирая дороги, бросилась домой.
Опустошенная, словно облитая грязью, я повалилась на диван. В голове был вакуум. Что это? Кто я? Где я? С этими вопросами я провалялась порядком трёх часов, пока не послышался звонок домофона.
- Да
- Наташа, это Жанна
Я открыла дверь и пошла на кухню. Вошла Жаннетта, я всегда её так называла и с порога, ещё не разувшись, начала говорить:
- Слушай, я здесь сон видела сегодня про тебя, вот и подумала, что надо срочно зайти. У тебя ничего не случилось?
- Ой, Жанка, где ты была? Я звонила тебе все эти дни. Жанна, это полный капут. Жанна! У меня семья рушиться! Димка ушёл
- Как ушёл? Почему ушёл? Куда ушёл?
Я начала рассказывать всё с самого начала. И про женщину, и про бабушку, и про Марину, и про сегодня.
- Я ничего не понимаю, что это? Зачем в понедельник одна версия, сегодня другая. Зачем? Вообще, это со мной происходит или я сплю. За что Господь Бог меня так наказывает? В чём я провинилась перед ним?
- Наташа, послушай меня. Бог наказывает того, кого любит. Значит это не просто так. Значит тебе знак от него, что что-то ты делаешь не так. Это всё твоя чокнутая жажда работы
- Жанн, но я же не гуляла, не пила, я, действительно работала, чтобы в семье был достаток, чтобы мы не чувствовали себя ущемлёнными в чём-либо
- А, ты, вообще белый свет видела со своей работой?
- Ну да. Каждые выходные я просто рвалась на дачу. Да и с Толиком мы же поездили
- Вот, вот. А Дима хоть раз предложил вместе провести отпуск или хотя бы выходные? Что молчишь? Потому что, нет. Так в чём же ты себя винишь. Это он должен был работать, как лошадь, а не ты
- Но у него и так тяжёлая работа
- Так, мать. Скажи-ка мне на милость, кого больше имеют на работе: простого смертного или тебя? Кто несёт ответственность за работу: линейный персонал или ты? Так у кого тяжелее работа: у него или у тебя? А учитывая, что ты, действительно, пришибленная по работе, зная твой характер, я, со всей ответственностью, заявляю – ТЫ И БАБА И МУЖИК. А от твоего Димки я этого не ожидала. Вместо того, чтобы быть тебе опорой и подставлять ручки, он выкинул такой номер. И кто он после этого? Ты понимаешь, что он предал тебя и Толика.
- Жанн, но ведь все эти годы он помогал мне
- А я тебе ещё раз говорю – предал
- Ну ладно я, но почему к Толику он так отнёсся?
- Если баба не нужна, то и ребёнок тоже. До него, конечно, дойдёт со временем, что он натворил, только сможешь ли ты его простить?
- Я, наверное, его сильно люблю. Ты знаешь, я ведь ни есть, ни спать не могу
- Ну и до чего ты себя доведёшь. У тебя сын, ты это понимаешь? Сын – и это главное в твоей жизни. И он сейчас нуждается в тебе, как никогда
- Жанка, мне страшно. Толик завтра выходит с больничного в Кадетский, представляешь, я буду одна
- Займи себя чем-нибудь: уборка, стирка, сама любимая. Собой займись. Ты пойми, пока ты себя не полюбишь, никто тебя не полюбит. И ещё, ты не подумала, что его красавица может появиться у тебя?
- Зачем?
- Чтобы посмотреть, в каких условиях он жил и что можно выцыганить у тебя
- А больше ничего ей не надо, да и Димка не пойдёт на это, он порядочный
- Наташа, пойми, при разводах люди обычно врагами остаются. Это только в кино всё хорошо и замечательно
- Да ну! Здесь же его сын. И он любит его
- Я тебе ещё раз говорю – не нужна баба, не нужен ребёнок
Ещё долго я переваривала всё происходящее со мной. Не верилось, что это на самом деле явь, а не сон. Казалось, что вот раздастся стук в двери и войдёт он, тот человек, который был необходим мне как воздух. Привычно буркнет: «Приветики, фу, опять накурили, кто меня здесь не боится?», и пройдёт на кухню. Скажет обычное: «Не надо мне накладывать, я сам…». Но почему-то этого не происходило. Дима, да где же ты? В какую сторону смотреть из окна, чтобы разговаривать с тобой? Неужели ты не слышишь, как мне больно? Неужели не чувствуешь, что не только нужен нам, что мы не можем без тебя.
Зайдя ночью к Толику, я опять просидела возле него всю ночь и проревела. Димка, почему ты так отнёсся к Толику? Он-то в чём провинился перед тобой? Я не представляю, что в его голове делается. Это ведь так страшно. Ещё в понедельник утром ребёнок знал, что у него есть папа, а вечером - этот папа бросил его. А ведь это и правда предательство. Димка, как же это так?
Вот и пятый день наступил. Толик с утра уехал в Кадетский. Не зная, чем себя занять, я слонялась по квартире из угла в угол. Кофе, сигареты – сигареты, кофе. Феликс, как-то странно ни на шаг не отходил от меня. Вроде и накормленный и туалет у него убран. Странно, но на него это не похоже. Вдруг, по телевизору я услышала знакомый номер, подняв голову, я поняла, что ошиблась. Номер был почти мой, но отличался на одну цифру. Это была реклама прорицательницы. Видимо, женщины от безысходности кидаются на крайние меры. Я набрала семь цифр и после первого гудка сразу раздалось:
- Алло
- Здравствуйте, я по…
- Завтра к одиннадцати часам жду вас по адресу
- Я хотела сказать, что…
- Не надо ничего говорить. Жду
В голове творился сумбур. Что это было? И, стоит ли ехать или нет? Я же уже была у Марины и ничего хорошего из этого не вышло. Что мне могут ещё сказать и зачем? И так всё ясно – я потеряла дорогого мне человека и теперь должна нести этот крест на себе, хотя бы ради Толика. Нет, я всё-таки съезжу, так, для успокоения своей совести.
Раздался телефонный звонок:
- Алло, Наташ, это Ольга и сегодня вечером, мы с Маринкой приедем вас поддержать. Вы не против?
Я даже обрадовалась, что не буду одна. Придётся выпивать, а я этого не люблю. Но, наверное, лучше напиться до поросячьего визга и, хотя бы попытаться уснуть.
- Жду с нетерпением
И вот вечер. И вот девчонки приехали. Когда я стала разбирать пакеты, принесенные ими, я поняла, что всю неделю не ела. И подумала: «две стопки и я в ауте…». На столе начали появляться продукты: шашлык, овощи, брынза, зелень, вино, водка, сок, газировка. Сказав девчонкам, где стоит посуда, я села за стол.
- Ну, вздрогнем, - произнесла Ольга, наполнив стопки.
- Наташка, ешь, мы за шашлыком специально для тебя заезжали, - пыталась накормить меня Маринка.
- Поем, поем
- И долго вы себя ещё казнить будете? – Ольгины слова вывели меня из оцепенения.
- Я, действительно, была никудышней женой
- Началось.… В чём?
- Всё время на работе, все мысли о работе. Я живу работой. Наверное, мне и, правда, лучше быть одной, если я забываю о доме
- Наташ, а для чего вы работаете? Не для того ли, чтобы в семье было всё нормально? Не для того ли, чтобы дать сыну больше, чем дали вам родители? Не для того ли, чтобы вам не было стыдно за свою семью?
- Да мы оба к этому стремились
- Что вы видели с его стороны?
- Он по дому, по хозяйству, на даче
- Вы простите меня, Наташа, но я так понимаю, что ремонт у вас делался очень давно. Краны текут. Мебель старая
- Почему старая? Мы с Димкой много чего переменили в доме…
- Люди всю жизнь меняют всё. Это стремление человека – жить лучше. И в этом стремлении человек определяет свою суть. Вспомните своих родителей…
- Мы жили с мамой
- И что, что с мамой. Квартира мамина?
- Да
- Дача мамина?
- Да
- А от его мамы что? Что она ему дала?
- Её винить-то сильно нельзя. Она специально работала уборщицей, чтобы дети были под присмотром
- А папа у них был?
- Да. И Димка, походу, весь в отца. Такой же рукастый и головастый. И я все эти годы была за ним, как за каменной стеной. Ну, были у нас всплески эмоций, но не до такой степени, как у других. Я старалась не взвешивать на него груз своих проблем. Всегда считала, что пусть у меня голова пухнет
- А зря. Надо было, чтобы у него пухла, может и не полезли бы в его голову непонятные мысли. Мужика озадачивать надо
- Он занимался дачей
- Вот и дозанимался. Вы же сами и виноваты, что он возомнил себя царём. Я, практически не зная его, слышала от вас только: «Дима. Да, дорогой. Да, милый. Надо у Димы спросить. Как Дима скажет. Боюсь, что Дима ругаться будет». А он так думал про вас? А у него какие мысли в голове бродили?
- Димка постоянно с Толиком был
- А постоянно ли? Вы-то откуда это знаете? Вот вас я с Толиком видела. А его кто видел?
- Друзья, бабушка
- Наташ, вы смешны
- Наташа, послушай меня, - вмешалась в наш диалог Маринка, - ты красивая умная баба. Но почему ты себя опускаешь ниже уровня городской канализации? Ты посмотри, как к тебе относятся люди. Я мало встречала руководителей, которых бы обожал так персонал. Да и что греха таить, ко мне так не относятся. Я работаю в «Каравае» восемь лет и знаю людей из многих магазинов, в том числе и из тех, где ты работала. Тебя везде вспоминают только тёплыми словами. А это показатель того, что ты за человек. У тебя друзей много?
- Очень
- А у него?
- Только с моей стороны. Они ему как-то и не нужны были
- Так он у тебя волк-одиночка! А ещё, мне кажется, что он у тебя боялся того, что людям от него что-то надо. Так?
- Наверное, в твоих словах есть доля правды
- Очень тяжело ему будет в жизни. Родня – роднёй, но должны быть друзья. Обязательно должны быть
- Ты знаешь, Марин, он меня попрекал тогда, говорил, что я променяла его на подруг
- И в итоге, у тебя есть кому поплакаться, а у него не будет. Мать его всегда будет не довольно той, с кем он живёт. Брату его всё по-барабану. Он, брат его, хотя бы из приличия или из чувства уважения к тебе, хоть раз позвонил с вопросом: «Наташ, что у вас произошло? Может помощь какая нужна?»
- Нет
- О чём тогда ты сожалеешь? Что ты, что Дима, что ваш сын им «фиолетовы». Нормальные родственники должны были горой за тебя встать. Тем более зная, что ты не гулящая и не пропащая. А это просто равнодушные люди, которые живут только собой и им в жизни ничего не интересно. Ты для них была, как «Петрушка», которая тянула за собой Димку. До него это дойдёт рано или поздно
- Вот я и боюсь, что будет поздно. Я знаю свой дурной характер. Как бы мне потом плохо не было, я рубану с плеча. И всё. Как он всегда говорил – вытаращу глаза и упрусь рогом в землю.
Так мы опустошили спиртное, но опьянения почему-то не наступало. Девчонки засобирались домой.
- Ложитесь спать, - уже выходя, сказала Ольга, - я завтра вам позвоню
Закрыв за ними дверь, я зачем-то взяла телефон. «Надеюсь, что тебе так же хорошо, как и мне», - написала я на любимый номер. Ночь я, опять, всю промаялась. Под утро в дрёме мне приснилось, что я хожу по какому-то Совдеповскому магазину. Чисто, но стены потресканые, кафель на полу отколотый. Почему-то это уже не магазин, а бассейн, и я стою на вышке высотой метров двадцать. Внизу чистая вода, но стены такие, же обшарпанные, как и в магазине. Я прыгаю с вышки в воду и понимаю, что мне очень страшно. Войдя в воду, я чувствую облегчение. И, вдруг, какая-то неведомая сила меня выталкивает из воды, и я лечу вверх – к потолку. Едва долетев до потолка, я опять лечу вниз и ныряю в воду. И так раз восемь. Это было до такой степени страшно, что, даже, проснувшись, я ощущала чувство тревоги от полётов.
На одиннадцать у меня была назначена встреча с прорицательницей. Выезжая из дома, я опять засомневалась: «А надо ли? Что может она мне сказать нового?». Но всё-таки поехала. Я ожидала увидать старенькую бабушку, и была крайне удивлена, увидав перед собой молодую красивую женщину.
- Здравствуйте, Наташа
- Откуда вы знаете моё имя? – ещё больше удивилась я.
- Вы, наверное, забыли к кому приехали. Поднимайтесь за мной, - сказала она и пошла в комнату.
Я, как завороженная двинулась за ней, уже в комнате поняв, что она имела в виду под словом «поднимайтесь». Квартира была двухэтажная. Под лестницей стоял стол и за ним, играя на компьютере, сидел мальчишка. Вдруг, что-то зашевелилось у меня под ногами. Взглянув вниз, я обнаружила маленький меховой комочек. «Котёнок», - подумала я и взяла его на руки.
- Это подарок, - сказала Ксения, стоя на лестнице, - он ни к кому чужому не подходит. Вы хороший человек и я помогу вам
Поднявшись на второй этаж, я с удивлением начала озираться по сторонам.
- Наташа, нам сюда, - Ксения открыла дверь в комнатку, - почему так поздно обратились ко мне. Я чувствую, что вам плохо. Боль, которую вы испытываете, я почувствовала ещё по телефону. Отключите, пожалуйста, свой мобильник и присаживайтесь к столу. Ничего не говорите, - с этими словами она взяла в руки одну из лежащих на столе колод карт. Когда она начала их раскладывать на столе, я сразу поняла, что это на меня. Она вынимала из колоды одну чёрную масть. – На душе и сердце у него необоснованная обида на вас. Он злится, что не смог увидеть вас сломленной от его действий. Но действия, которые он делает – это не он. Это страх с детства, подпитанный в течение всей его жизни его собственной матерью. Страх того, что он никому не нужен. Плюс к этому появилась на горизонте дамочка, которой очень хочется замуж. И она будет добиваться это правдами и неправдами. Мама его одобряет пока это, но, - Ксения взяла в руки какую-то странную колоду, - она ей в последствие будет не угодна. А ей никто не будет угоден, с кем бы он не жил. У вашей свекрови нет интереса в жизни. Она одна?
- Да
- Вот и сына своего она ведёт к этому. А он, бессознательно, под воздействием этого приобретённого страха, пытается изменить свою судьбу. Вы в любом случае выйдете победителем из этой схватки. Вернётся он или не вернётся – решать вам. И только от вас будет зависеть, сможете ли вы его простить. Хотя, глядя на вас, с уверенностью говорю, что сможете. До его сознания рано или поздно дойдёт, что вы – единственное светлое, что было в его жизни. Но вы сами виноваты в том, что произошло. Нельзя быть уверенной в чём-либо на сто процентов. Вы его вознесли и от этого все беды. Он, отнюдь, не половой гигант, хотя с вашей подачи считает себя таковым. Он, отнюдь, не хозяйственник и, опять, с вашей подачи уверен в обратном. Вообще он сам себе на уме. Хотя очень зависит от вас морально. В последнее время ему не хватало вас, вот он и пустился во все тяжкие. Обиду на вас он ещё долго будет нести в себе, а когда его озарит и, скорее всего с вашей помощью, это будет ударом для него. Чтобы предотвратить тяжёлые последствия этого удара, чаще бывайте в церкви, ставьте свечи за здравие, заказывайте «Сорокоуст за здравие», потому что за него будут обвинять вас. Дамочка его сейчас просто что-то нашептывает ему: в пищу, питьё, одежду, постель. Потом она начнёт действовать более изощрённо, но у неё не хватит средств, а у него их не будет. На вас и ребёнка я, независимо от того будете вы со мной работать или нет, одену защиту. Сильнее меня в городе никого нет, будьте уверены в этом. А так как вы сама очень сильная женщина, то поэтому с вами ей и не справиться. Её это будет злить, она в последствие будет искать встречи с вами, хотя это обернётся только против неё.
- Но зачем ей это надо? Неужели она не боится ничего?
- А чего ей бояться? У неё ничего святого нет. Обычно за зло человек рассчитывается сам или за него расплачиваются дети. У неё детей нет
- Девочка
- Наташа, вы не забыли к кому пришли? У неё детей нет, и не будет. И тот ребёнок, который у неё сейчас находится, ей не нужен, это так – фикция, чтобы думали про неё хорошо. Ей очень хочется замуж и, хотя у неё кто-то был или есть, она будет находиться постоянно в поиске, пока не попадётся тот, в кого она вцепится мёртвой хваткой. Ей нужно прикрытие для себя и своей неблагополучной жизни. Мы будем над вашим мужем работать?
- Нет
- Наташа, вы поймите, самому ему будет очень трудно выбраться. Ему помощь нужна.
- Нет, я не хочу ломать его. Он должен сам до всего дойти. Он сильный и здравомыслящий. Он сможет
- Наташа, я уже не столько из-за него, сколько из-за вас. Время лечит, и вы через пару месяцев уже будете не тем человеком, который пришёл ко мне сейчас. Вы вобьете себе в голову, что он вас предал и будете исходить из этого. А ему реально нужна помощь
- Если ему будет нужна помощь, он знает к кому обратиться. Я ещё ни разу его не подводила. Помогу, если попросит. Если нет, то значит не судьба. Спасибо, Ксения, было приятно с вами познакомиться и пообщаться.
Уже сидя в машине, я закурила и начала думать. Не могут же разные люди говорить одно и то же. Да и мои домыслы они подтверждают. Неужели я была слепа все эти годы? Или я пыталась закрыть себе глаза на его окружение? Димка, что же ты наделал? Что же мы наделали?
Подошло время забирать Толика из Кадетского. Я ждала его около КПП, осознавая то, что не хочу идти в сам Кадетский. Видимо, прошлый год меня вымотал настолько, что один вид корпуса у меня вызывал негатив. Вот и Толик. Какой-то он смурной. До меня, вдруг начало доходить, что Толик резко повзрослел. Взгляд его стал жёстче. Да, Дима, слишком быстро закончилось детство у нашего сына. Зачем ты так с ним? Он-то в чём провинился перед тобой? Ты-то рос в какой-никакой, но семье – при маме и папе. А я теперь Толику обязана заменить всех. Я смогу, я сумею.
Сев в машину и увидав меня с сигаретой Толик первым делом сказал:
- Мам, ты бы бросила курить
- Мне теперь не перед кем прятаться. Я слишком уважала твоего папу и делала всё, чтобы он не узнал об этом
- Мама, я не хочу, чтобы ты курила
- Хорошо, Толик, как пройдут все наши невзгоды, я обещаю, нет, я клянусь – я брошу
- А дядя Андрей не приедет?
- Обещал заехать
В воскресенье с утра мы с Толиком поехали в женский монастырь. Не сговариваясь, оба мы подошли к иконе Святой Богородицы Марии. Не знаю, о чём думал Толик в тот момент, но я молилась только об одном, чтобы помогли моему мужу обрести покой и дали ему трезвого ума и рассудка. Началась какая-то служба и, проходя мимо, Батюшка перекрестил нас и благословил. Слёзы хлынули из моих глаз непроизвольно. Так со слезами мы и вышли оттуда. В этот день я приняла решение сделать дома ремонт, чтобы очистить все углы, все пороги от обиды, нанесённой нам. Больше всего я боялась на данный момент общаться с мамой. Я боялась, что её хватит удар только от моего вида, не говоря про всё остальное. И, вот, словно услышав, позвонила мама:
- Наташа, доча, привет
- Привет, мама, - я держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться в трубку.
- Наташа, у меня проблема. Сгорел холодильник. Дима не может привезти с дачи старый?
- Что с холодильником?
- Кто его знает? Не работает и всё
- Мы постараемся
- Наташа, у вас всё нормально? – словно почуяв беду, спросила мама.
- Да, мам, нормально. Я к тебе в завтра подъеду
- Ну, хорошо
И так, надо успокоиться и в таком виде рассказать всё матери.
В понедельник, проводив Толика в Кадетский, я поехала на работу. Для себя я определила, что скажу там и как. Зайдя в кабинет, я увидала Наташку и Любовь Александровну.
- Девочки, не надо никаких слов, не надо никакой жалости. Сделайте вид, что ничего не знаете и, вообще, ничего не произошло.
Наташка, дождалась, когда мы останемся одни и начала:
- Рассказывай
- А что рассказывать, Наташ, плохо нам, вот и всё
- Да он вернётся, вот увидишь. Мужики – они же все одинаково устроены, нагуляется и вернётся
- Наташ, он по ходу уже там живёт. Я чувствую это. И сейчас его там облизывают, обцеловывают. Кулебяки, расстегаи и т.д. и т.п.. Димочка то, Димочка сё. Не могу, как подумаю об этом – внутри всё переворачивается
- И что? Ну, неделя, месяц, два, от силы три и всё прекрасное закончится. Его начнёт тянуть домой. Не так-то просто перечеркнуть тринадцать лет одним махом
- А он взял и перечеркнул. Он сильно обижен на меня и возвращаться не собирается. Он давно, оказывается, думал об этом, а здесь подвернулась эта соседка
- Увидишь, вернётся
- Наташ, я не могу работать. Поеду к маме, надо ей всё рассказать, - не успела я договорить, как зазвонил телефон. Номер чужой, не известный.
- Да
- Наташа, это я, - услышала я Димкин голос, - я сменил номер телефона, поэтому и звоню
- И зачем ты мне это говоришь? Мне это не интересно. Я тебе уже сказала – на алименты я подавать не собираюсь, на развод подашь сам, - со злостью я закрыла телефон, не став слушать, что он там пытался сказать. Подумав маленько, я написала с такими же словами ему сообщение и собралась ехать к матери.
Зайдя в мамину квартиру, я с вымученной улыбкой на лице попыталась её поцеловать.
- Ну, дочь, как у вас дела?
- Пойдём на кухню, и я тебе всё расскажу
Мы прошли на кухню, я поставила чайник, повернулась к маме и заплакала:
- Мам, ты прости меня, но я раньше не могла тебе всего рассказать, мне надо было успокоиться, чтобы не шокировать тебя своим видом. Мам, у меня всё плохо. Дима живёт с другой женщиной уже неделю
- Как?!?
- Как-то вот так вот
- Что произошло?
И я, в который раз, начала рассказывать всё с самого начала. Мама молчала, пока не выслушала меня.
- Ты посмотри, всё-таки добилась своего
- Ты про кого?
- Про сватью, про кого ж ещё. Мужик ей в доме у Андрея потребовался. Дачу некому строить. А ты, дура, ещё в поездки её возила. Хотелось хорошей показаться? Да она ж не человек, неужели не поняла? Я сколько могла тебе говорить, не допускай её в вашу жизнь и в вашу квартиру. Она же всю жизнь завидовала тебе, что у вас с Димой всё ладится. Дура, радовалась бы, что хоть у одного сына жизнь нормальная. Ты посмотри! Вот стерва! Хозяином он себя не чувствовал? А что она сделала для того, чтобы он почувствовал себя хозяином? Или, может, надо было квартиру на него переписать? Она что дала вам со своей стороны? И где он себя хозяином не чувствовал? У вас дома? Это не он тебе, а ты ему в рот заглядывала. Всё боялась, что ему что-нибудь не понравится. Ты, доча, сильно в голову не бери. Ты при своих интересах. У тебя всё: квартира, машина, достойная работа и, самое главное, твой сын при тебе. А Димка не такой уж дурной – вернётся. Думаешь, ему там лучше будет? Нет. Мужики все одинаковы, седина в бороду – бес в ребро. Ты сейчас за собой и Толиком смотри. Ты посмотри на кого стала похожа. Надо же – всемирный потоп прошёл. Никто не умер, никто не заболел – себя полюби. А то все эти годы, как загнанная лошадь жила. И чего ты этим добьёшься? Толик и ты – вот кто сейчас должен быть на первом месте. А его жизнь пообтесает, побросает и придёт он обратно. Успокойся и не реви – выше этого быть надо. А дачу надо продавать. Сойдётесь или нет – она вам житья не даст. Ты посмотри, а! Ещё вздумал тебя обвинять. Ты в чём виновата? Ты гуляла, пила, дома не жила? Это его потянуло на сторону, это он себя винить должен. Ты поняла? Ты посмотри, стерва! Я же звонила ей вчера, и она мне слова не сказала. Сперва так настороженно отнеслась, потом поняла, что я ничего не знаю и, как-будто в порядке вещей, мы с ней болтали. Я её ещё спросила, как давно она Димку видела. Она ответила, что недавно. Вот стерва!
- Мам, это я просила, чтобы они тебе не говорили. Я должна была рассказать тебе всё сама
- Не оправдывай её, она это не заслужила!
Уже дома я поняла, что у меня наступило хоть какое-то облегчение. Мама есть мама. Выкурив пару сигарет, я открыла шкаф и начала выкидывать Димкины вещи. Достав всё до единого, мне стало смешно. Освободился полностью один шкаф с антресолью. «Да, - подумалось мне, - хреновая жена у тебя была». Вещей было воз и маленькая тележка. Заодно и старые вещи повыкидывала.
Управившись, я сбросила ему сообщение: «Вещи твои собраны. От тебя требуется их забрать сегодня или послезавтра, когда не будет Толика. И захвати побольше сумок. У нас столько просто нет. Если можно, то привези мою зимнюю резину». Я понимала, что это шаг к пропасти между нами, но ничего поделать не могла. В эту ночь я первый раз спала, как убитая. Утром меня разбудил звук смс. Ещё не открыв телефон, я почувствовала, что это Димка. «Переобуваться ещё рано, пускай лежит в гараже! Надо подлить дистиллированную воду в аккумулятор. Я не кусаюсь». «Зато я кусаюсь», - спросонья ответила я. Надо же какой заботливый. На работу я собиралась долго. Очень неохота было ехать туда. Я поняла, что нахожусь в состоянии улитки, которая прячется в своём домике. Но надо было ехать. Работу работать я всё равно не смогла, поэтому после обеда рванула домой. Каково же было моё удивление, когда я обнаружила, что вещи забраны из квартиры. «Да, Дим. А ты трус. Ты даже боишься со мной повстречаться. Или я так противна тебе? Наверное, это и к лучшему».
Раздался стук в дверь. Открыв её, я увидала Толика.
- Привет, мам, - буркнул он.
- Привет, как отучился?
- Нормально. Что нового?
- Ничего, - я почему-то не смогла ему сказать о забранных его папой вещах.
Я ещё больше уверовала, что нужно заняться ремонтом. Надо всё подсчитать, потому что придётся брать кредит. И не только на ремонт, но и на мебель. Заодно попытаться погасить кредит за Таиланд. Да, Толик, видимо не скоро мы с тобой ещё куда-нибудь выберемся. Хотя, не надо ничего загадывать – Димка вернётся и будет всё ОК. А вдруг не вернётся? Должен, ведь он всегда отличался рассудительностью, поэтому всё взвесит и поймёт. Мы его семья. Он нужен нам, а мы ему.
Так незаметно в размышлениях прошла неделя. Каждый день у нас обязательно бывал кто-нибудь в гостях. Запомнился приход Наташки Поздняковой. Она, когда услышала от меня эту новость, прибежала в девять часов вечера.
- Наташа, этого не может быть, - прямо с порога начала она.
- Может, Наташ, может
- Да он бы мне рассказал, он всегда мне всё рассказывал. Не удержался бы
- Понимаешь, Наташ, я думаю, что не просто это так всё быстро произошло. Что-то его сподвигло на это. Поначалу я думала, что его соседи на даче застукали или ты видела
- Я бы не промолчала, по крайней мере, ему бы всё высказала. Не верится. Он, всегда такой домовитый, хозяйственный. Тише воды, ниже травы. Хотя, ты знаешь, я вспоминаю слова моих подруг, Лильки и Катьки, что он к ним приставал. Я-то думала, что он так – в шутку, а оказывается – не в шутку. Да нагуляется и вернётся, только каково тебе? А как Толик? Переживает?
- Очень. Он как-то резко повзрослел и ещё меня пытается успокоить
- А Димка с ним встречается?
- Поначалу пытался зазвать к свекровке, но я отсекла. Теперь он у нас «телефонный» папа. А Толик понять не может, почему папа так с ним.
- Но ведь рано или поздно Толик может отвернуться от него. И что он тогда?
- Не знаю, видимо, действительно, Толик ему не нужен стал
- Как так? Он столько времени проводил с ним
- Не от большой любви, а от необходимости. Я же могла быть сутками на работе. Ты мне лучше скажи, неужели жизнь семейная должна строиться только на сексе?
- Не понимаю, он у тебя вообще был предоставлен сам себе. Ты его не контролировала, занимался, чем хотел. Тебя обожал, правда ревновал к твоей работе. Зато был уверен в твоей верности. Интересно, а если бы ты гуляла?
- Наверное, это было бы лучше. Может и ценил бы тогда. Но я так не могу, не то воспитание
- Интересно, кто она такая? Почему-то я даже её представить не могу себе
- Наверное, если бы она была интересной личностью, то и ты и я её бы запомнили. Значит, это мышь – серая мышь
- Это и страшно. Обычно такие мыши и тянут на себя одеяло. Сейчас начнётся, вначале с тобой запретит общаться, а потом – с Толиком. Будет ему приговаривать, что другие же могут воспитывать одни, и ты сможешь
- Господи, куда он попал?
- Я не знаю, что тебе и сказать-то даже. Видимо, мы все не знали этого человека
Проводив Наталью, я задумалась. А может, действительно, мы не знали его? Но почему? Я прожила с ним тринадцать с лишним лет и не знала его? Да я же с полуслова понимала всё, что у него творится на уме. Всегда предоставляла возможность его выбора. Холила и лелеяла. Лишний раз боялась потревожить чем-либо. Вот мне и ответ на мой вопрос – почему? Нельзя мужа возносить до небес.
В субботу, забрав Толика из Кадетского, мы поехали с ним к маме. Долго мы там не были, так как Толику надо было ещё делать уроки. Подъехав к Шинному заводу, я потянулась за сигаретами. Впереди нас вдруг встала до боли знакомая машина. «Господи, Димка!». На очередном перекрёстке мы обогнали его. Толик припал к стеклу и я увидела, как у него сжались кулаки. Присмотревшись, я поняла, что в машине ехало всё новое семейство. Я надавила на педаль газа и попыталась оторваться, ведь он по городу ездит хуже меня. Димка не отставал. Что он пытался этим доказать? Вырвавшись вперёд, я с ужасом вспомнила, что у меня горит лампочка бензина. Свернув на заправку, понадеялась, что он проскочит вперёд и не увидит нас. Каково же было моё удивление, когда, вставляя пистолет в бензобак, я увидела, что его машина сворачивает на эту же заправку. Видимо, увидав нас, его женщина закатила ему скандал, так как их машина остановилась, развернулась и, постояв пару минут на дороге, тронулась дальше.
Дома я дала волю слезам, спрятавшись в ванной. До моего сознания дошло, что он живёт где-то рядом с моими родственниками. И, скорее всего, это и послужило поводом для случившегося. Наверняка, ему было сказано, что всё равно его там увидят, передадут мне. Я закачу скандал, выгоню его. А чтобы предвосхитить это, надо чтобы он сам всё сделал. Да, Дим, ты попал не понятно куда.
В понедельник меня удивил его звонок:
- Наташа, я привёз тебе резину и ткань на капот
- А что, ты не поможешь мне её поменять, - непонятно почему спросила я.
…, - он осёкся, - а что же ты раньше молчала?
- Ты же не кусаешься
- Хорошо, завтра подъеду
- Я дома буду вечером
«Интересно, он ей расскажет об этом? - подумала я. – Если расскажет, то, навряд ли, она его отпустит».
Так и получилось. Ни во вторник, ни в среду он, естественно не приехал. Приехал он в четверг, после предварительного звонка, пояснив при этом, что сможет подъехать после девяти часов. Так как я была уже собрана на работу, мне оставалось только дождаться его. Он подъехал на УАЗике. Собрав все силы, я пошла его встречать.
- Привет
- Привет
- Чай, кофе?
- Нет, нет, - как-то быстро сказал он, - пошли менять, надо перегнать машину, чтобы было удобнее
- Хорошо
Мы вместе спустились вниз. Перегнав машину на другое место, я вышла из неё и поняла, что не могу находиться рядом с ним. Спросив, нужна ли я ещё, я быстро поднялась домой. Дома я прилипла к кухонному окну, стараясь, чтобы он не виде