Поэзия Александра Солодовникова

Стихи, проза, притчи и др. на тему любви и расставания (желательно позитивные)
Брат
Администратор
Администратор
Сообщения: 8141
Зарегистрирован: 16 май 2006, 15:30
Пол: мужской
Откуда: Москва

Поэзия Александра Солодовникова

Сообщение Брат »

 
***

Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь на свет и радость
Путями скорби и любви.

Сквозь невозвратные утраты,
Сквозь дуновенья черных бед
В тоске взмывает дух крылатый
И обретает в скорби свет.

Из рук Твоих любую муку
Покорно, Господи, приму.
С ребенком смертную разлуку,
Темницу, горькую суму.

И, если лягу без движенья,
Когда я буду слеп и стар,
Сподоби даже те мученья
Принять как благодатный дар.

Как Ты решаешь, так и надо.
Любою болью уязви.
Ты нас ведешь на свет и радость
Путями скорби и любви.



Благодарение

Хвалите Господа с небес,
Хвалите Его в вышних!
Хвалите Его, роща и лес,
И ветер в садовых вишнях.

Хвали Его Истра - река,
Трава веселого луга!
Хвалите Господа облака,
Облака, плывущие с юга.

Хвалите Его жаворонки полей,
Хвалите Его птицы лесные!
Всякий цветок славословие лей,
Зажигай лампады цветные!

Пой душа моя, пой хвалу,
Радуйтесь ноги, землю лаская!
Впивайте глаза, синеву светлу,
Радуйся грудь, Божий воздух впивая.


<***>


О, Пречистая Матерь Божия,
Не отринь меня, как негожего,
Мать родимую огорчившего,
Материнства свет омрачившего,
Сына черствого, сердцем нищего.

Если мать моя Тебе жалится,
Все кручинится и печалится,
Если жгут ее слезы скрытые,
Огорчения незабытые -
То простить меня помоги Ты ей.


На Пасхе

Хоть он теперь не богомолен,
Наш заблудившийся народ,
И звон умолкших колоколен
Его к молитве не зовет,
Но голос сердца изначальный
В его душе еще звучит,
И в светлый день первопасхальный
"Христос Воскресе" говорит.
Тогда покорный древним силам
В распах кладбищенских ворот
Идет народ к родным могилам,
Идет, идет, идет, идет.
И на могилах теплит свечи,
И крошит хлеб, и кормит птиц,
И молится, и чает встречи
С заветным сонмом милых лиц.
Тот голос сердца не задушишь!
Его ничем не истребить!
И каждый, кто имеет уши,
Достоин веровать и жить.


Счастье

Утром хожу по дороге на службу
Медленным шагом. Лелею дружбу
С миром безмолвным, тайно знакомым,
С каждым деревом, с каждым домом.
Тени деревьев на гладкой стене
В сладостном счастье кивают мне.
Солнечный свет в листве за оградой
Зажигается сердцу зеленой лампадой.
Господи Боже, какое счастье,
Что мира живого живая часть я!
Слышу я детский звенит голосок,
Вижу: стоит ясноглазый цветок
И говорит, доверчиво глядя:
- Сколько сейчас времени, дядя?
Спасибо, спасибо! Какое счастье,
Что этого мира живая часть я!
В грудь мою ударяют лучи.
Она - тимпан и звенит в ответ:
Свет! Свет! Божественный свет!
Ликуй, радуйся, царствуй, звучи!
Пойте, блаженные люди
О мире-тайне, о мире-чуде!
Господи Боже, какое счастье,
Что Божьего мира живая часть я!





Единому


Смотреть на мир - как это много!
Какая радость без конца!
Смотреть на мир и видеть Бога,
Непостижимого Отца.

По вере жить - как это много!
Не уклоняясь от креста,
По вере жить и славить Бога,
За нас распятого Христа.

В молитве быть - как это много!
Встречать сердечную весну.
В молитве быть и слышать Бога
Святого Духа тишину.


***

Как поле утренней росою
Ты милостью покрыл меня.
Я - как Израиль столп огня
Твой образ вижу пред собою.

На землю, как прозревший, я
Гляжу счастливыми глазами,
Как вновь отверстыми ушами
Внимаю гимнам бытия.

Как Товий ангелом храним,
Я осенен добром людским,
Как Даниил во рву у львов,
Спасен от смерти и оков.

Но что во мне? Идут года,
Живу не принося плода.
О, как смоковницу, меня
Не иссуши к исходу дня.




Рождество

В яслях лежит ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.

А где-то в белых Афинах,
Философы среди колонн,
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон.

И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещут неутомимо
Гладиаторам и слонам.

Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.

Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет
С Галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет.

Никого не отдаст на муки,
В узилищах не запрет,
Носкам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.

И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй,
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.

Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.

В яслях лежит ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
Последний раз редактировалось Брат 16 янв 2007, 16:05, всего редактировалось 1 раз.
Диагностика отношений в сожительстве
Брат
Администратор
Администратор
Сообщения: 8141
Зарегистрирован: 16 май 2006, 15:30
Пол: мужской
Откуда: Москва

Стихи Александра Солодовникова

Сообщение Брат »

 
Ни лобзания Ти дам

Ночью в сад за преданным Христом
С поцелуем подошел Иуда.
Господи, мы тоже предаем
Поцелуями тебя повсюду.

Причащаться к чаше подходя,
Сбросив с сердца ледяную груду,
Тайный голос слышу я всегда:
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".

Ставлю я ли к образу свечу,
Деньги ли передаю на блюдо,
Постоянно с робостью шепчу:
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".

Если я живу как фарисей,
И по мне судить о вере будут
Не услышу ль в совести своей:
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".

Ближнего придирчиво ль сужу,
За собой не замечая худа.
Каждый раз испуганно твержу:
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".

Все, чем Ты не славишься во мне
Осуждает горько мой рассудок,
И звучит в сердечной глубине:
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".

Не могу исправить сам себя,
Жду спасенья своего, как чуда.
Да смиренно веря и любя
"Ни лобзания Ти дам, яко Иуда".



***


Как дерево в саду Ты подстригал меня,
Побеги счастья все срезал, не дав развиться.
Угас ребенок мой, что был мне краше дня.
Рассыпалась семья и вот я сам в темнице.
Но я люблю тебя, Отцовская рука,
Мне наносящая пронзительные раны.
И сердце полнит мне блаженство, не тоска.
Люблю тебя, люблю, и в гимнах славить стану.





Риза Господня


И в старину, и вчера и сегодня
Наша земля - это риза Господня.

Благословенна земная плоть -
В тело земное облекся Господь.

Благословенно реки теченье -
В ней совершилось Господне Крещенье.

Радуйся поле зерна золотого -
Хлебом является тело Христово.

Радуйся сок виноградной кисти -
Вином разливается кровь Евхаристии.

Благословенен синеокий лен -
Изо льна был соткан Господень Хитон.

Благословенны земные цветы -
В них видел Христос венец красоты.

Благословенны малые дети -
Им первым обещано царство в Завете.

Радуйтесь птиц пернатые стаи -
Сам Дух Святой голубкой витает.

Благословенны земные дороги -
По ним проходили Господни ноги.

И в мысли, что Дух проникает материю -
Нет ни язычества, ни суеверия.

Недаром Господь исцеляя слепого -
Использовал брение праха земного.

И тяжко больных посылал не к врачам -
А только умыться водой в Силоам.

Доныне в тоске по целительной силе -
Старушка песочек берет на могиле.

И глядя на лик чудотворной иконы -
Кладет с воздыханьем земные поклоны.

И мы припадаем к священным мощам -
От них как-то ближе к бессмертию нам.

Так будь же свята и блаженна земля -
Долины и горы, моря и поля.

И в старину, и вчера и сегодня -
Земля наша - светлая риза Господня.




Победа

Сирень клубится кадильным дымом,
Паникадило зажег каштан,
И гимном Богу незаглушимым,
Звучит природы живой орган.

Весна - победа! Весна - победа!
Вера - победа! Вера - огонь!
И никакой боевой торпедой
Неразрушима веры бронь.



Благовещение

В день Благовещения весна благоуханна,
О чуде бытия поют весна и лес.
При виде таинства не чудо сердцу странно,
А странным было бы отсутствие чудес.
И чуду радуясь, священное Осанна
Пою Архангелу - посланнику с небес!



Образ "Всех скорбящих"

Ты потому скорбящим радость,
Что испытала свет скорбей.
Ты не отводишь чашу яда,
Но говоришь: "Смелее пей!"
Кладешь ласкающую руку
На голову, благая Мать,
И на врачующую муку
Идешь и нас сопровождать.



Нечаянная радость

Когда мы радости не чаем,
В слепую скорбь погружены,
То тихий взор Ее встречаем
Слышим голос: "Спасены!"

Вверяйся, только без оглядки,
Хотя бы свет везде погас,
Как знать? Ведь может быть в зачатке
Уже иной огонь сейчас.

Затеплится огонь лампадки,
И сердце загорится в нем,
Тогда в нужде и в недохватках
Ты все же будешь богачом.

Поймешь: простой воды напейся
В смиренном роднике лесном
И, словно в Кане Галилейской,
Вода окажется вином.

И все обыденное тайно
Необычайным предстает,
Все светит радостью нечаянной
И белой яблонькой цветет.



Образ Страстной Богоматери

Не сводит глаз с орудий пыток -
Судьбы своей Младенец Твой
И, словно требуя защиты,
За Мать хватается рукой.

Но Ты, смиряясь благодатно,
И веря в Божью правоту,
Несешь Младенца невозвратно
Навстречу пыткам и Кресту.



***


Вижу розы Богородицы
В озарении дня нездешнего,
Мне, нечистому, доводится
Подышать от вечно-вешнего.

В сладком ветре лоб и волосы,
И глаза блестят омытые,
Где-то плещут звуки Голоса
Тайные и незабытые.

Дух мой жадно пьет от вечности,
Тает тело невесомое.
Впредь не буду жить в беспечности,
Обращу туда лицо мое.


В храме

***

Как бы буря не шумела,
Не глумилась над тобой,
Неотступно, твердо, смело
Верен Церкви будь святой.
В мутных волнах быстротечность,
Злая смерть на дне пучины
Только в Церкви светит вечность
И Христос всегда один.


***

В общей сумятице, в бурной тревоге
Противостанем мы волнам крутым,
Лишь обнимая Господни ноги,
Молча приникнув к ним.

Не рассуждая, не маясь, не споря,
Будь у Христовых ног.
Среди безумия мрачного моря
Светел Церкви чертог.


***

Промчались сани. Сбилась полость.
А я стою, вникая в звон.
Я знаю - в Церкви нежный голос
Поет рождественский канон.

Вся наша жизнь шумит и мчится,
Так далеко душе до звезд.
А та, моя, не шевелится,
Лишь, наклонясь, положит крест.

Пусть это сон... Проста прическа,
Чуть, чуть печален очерк губ,
И запах ладана и воска
Невыразимо сердцу люб.

Мы не умрем в пустыне снежной,
Он греет нас, собой одев,
Любимый с детства нежный, нежный
Живой рождественский напев.





У Плащаницы

Люблю часы когда ложится
На землю ночь в Страстной Пяток.
В церквях мерцает Плащаница,
Апрельский воздух чист и прост.
И мнится: вкруг свечей струится
Неисчислимых душ поток,
Там их незримая светлица,
Им уготованный чертог.

Уснули ль маленькие дети,
Ушли ли скорбно старики -
Все царствуют в Христовом свете.
А здесь, у нас, свистки, гудки,
Очередной набат в газете,
И только в сердце песнь тоски.



Вербная всенощная

Пришел я ко всенощной с вербой в руках
С расцветшими ветками в белых пушках
Пушистые шарики трогаю я -
Вот этот - умершая дочка моя.
Тот мягонький птенчик -
Сын мой младенчик,
Двоешка под крепким брусничным листом -
Во всем неразлучные мать с отцом.
Тот шарик без зелени -
Друг мой расстрелянный,
К веткам прильнувший -
Племяш утонувший,
Смятый и скрученный -
Брат мой замученный,
А тот глянцевитый -
Брат мой убитый.
Шариков хватит на ветках тугих
Для всех отошедших моих дорогих.
Лица людей - лики икон,
Каждый свечою своей озарен.
Вербная роща в храм внесена,
В каждое сердце входит весна.
Радостно пение:
Всем воскресение!
Общее, общее всем воскресение!
Трепетны свечи
Радостью встречи,
Смысл уясняется в каждой судьбе
Слава Тебе! Слава Тебе!




В неделю жен мироносиц

Мужчины больше философствуют
И сомневаются с Фомою,
А мироносицы безмолвствуют
Стопы Христа кропя слезою.

Мужчины напуганы солдатами,
Скрываются от ярой злобы,
А жены смело с ароматами
Чуть свет торопятся ко Гробу.

Людские мудрецы великие
В атомный ад ведут народы,
А белые платочки тихие
Собой скрепляют церкви своды.
Последний раз редактировалось Брат 16 янв 2007, 14:38, всего редактировалось 1 раз.
Брат
Администратор
Администратор
Сообщения: 8141
Зарегистрирован: 16 май 2006, 15:30
Пол: мужской
Откуда: Москва

Стихи Александра Солодовникова

Сообщение Брат »

 
Воспоминания о старой Москве

Опять с московских колоколен
В морозный сумрак льется звон.
Опять зима и день Николин,
И лучезарен Орион.

Опять от молодого снега
По переулкам тишь и гладь
И санок радостного бега -
Отрадно шорох услыхать.

И снова праздник, в светлом храме,
Живой рождественский канон,
А дома - радостное пламя
Лампадок алых у икон.

Но сердце, сердце? Что с тобою?
Откуда эти облака?
Зачем с доверчивой мольбою
Смешалась тайная тоска?




Памятник героям Плевны

Из павших когда-то под Плевной
Не забыт ни один гренадер.
К ним приходит Весна - королева
На тихий и солнечный сквер.

У турок отбитые пушки
Все глубже врастают в песок.
И дети играют в игрушки
На месте скорбей и тревог.

Мы больше имен их не знаем,
Но свечи усердно горят
За тех кто за синим Дунаем

И есть материнское сердце,
Где память их вечно жива,
Где нет ни забвенья, ни смерти,
Великое сердце - Москва!



В Успенском соборе. Святители

Они лежат в своих гробницах
Под сводом вековых громад,
В кругу погашенных лампад,
А мимо них бездумно мчится
Маршрутом храмов и палат
Экскурсий торопливый ряд.

Бегут толпой слепые дети,
На что укажут - поглядят.
Им не обещано в билете
Явленье таинства столетий.
Лежат святители в гробницах,
А мимо них толпа влачится.
Толпа живых - лишь призрак тут,
А погребенные живут

И обвивает эти стены
Дух непреклонный Гермогена,
Петра, Филиппа и Ионы,
Огонь молитвы их бессонной.
Не спят святители, не спят
В кругу погашенных лампад.

Они целители святые
Души смутившейся России,
Они - завет, они - залог,
Что наш народ не изнемог.
И если хочешь укрепиться
У родника духовных сил
Приди, чтоб тайно помолиться
Перед святыней их могил.



Андрей Рублев

Ценители ввели Рублева
В ряд великанов мировых.
Но инок тот глядит сурово
На почитателей своих.
Его непонятое слово
Неуяснимо для глухих.



На московском асфальте


Иду по Москве
по асфальтовой корке,
Гляжу:
на асфальте топорщатся горки...
Усилием воли, могучий как сталь
Какой-то силач пробивает асфальт.
И вот он просунул победный флажок:
Зеленый листок, тополевый росток.
Машиною крепко укатано было,
Но сила росточка асфальт победила.
Программа, теория, жесткий устав
Слабее живого давления трав!




Москворецкие пляжи

Неумолим июльский зной.
Спасенье - катерок речной.
Там, на носу, где ветер встречный
Припек слабеет бессердечный.

Надев защитные очки,
В лопуховидной крымской шляпе
Гляжу на берега реки
В каемке пляжей, как в Анапе.

Ох, эти пляжи! В дни жары
Полны народу до отказа
Полоской розовой икры
Сегодня кажутся для глаза.

Слепяще искрится река
На берега смотреть - тоска!
Как? В этой ли икриной груде
В розовом студне скрыты люди?

Что ни икринка, что ни точка,
То дух великий в оболочке?
Достойный Божеской любви,
Омытый в Божеской крови?

Горит лазурь, слепит вода,
Ликует ветер: да, да, да!
Не будь высокомерным снобом,
Не почитай себя особым.

Что человек в ряду созданий
В неизмеримом океане?
Нет царственной величины -
Все перед Господом равны.

Галактика или песчинка,
Ум гения или икринка.
Равновелико Бытие,
Дается каждому свое:

Растеньям - влага и тепло,
Пернатым - вольное крыло,
Лесному зверю - глушь берлоги,
Для человека - счастье в Боге.

Но и ему не постижима
Святыня жизни Серафима.
Велик и дивен Божий свет,
Чужих детей у Бога нет.





***

В борьбе за хлеб, в земной тревоге
Нам суждены удары в грудь.
Но лишь сойдя с большой дороги
Мы обретаем правый путь.

Все не сбылось, о чем мечтали,
Бредем и мы в толпе калек,
Но чрез утраты и печали
Растет духовный человек.



Сочельник

Встал я бездомный бродяга
Под тротуарный фонарь
Слушать любимую сагу -
Песенку снега, как в старь.

Тихая музыка снега,
Тайное пение звезд...
Пью тебя, грустная нега,
Сердцем, поднятым на крест.

В искрах серебряных ельник,
Комната в блеске свечей,
О, как сияет сочельник
В горестном ряде ночей!

Легкая детская пляска,
Дедушка - добрый шутник!
О, если бы страшная маска
С жизни упала на миг!

Если бы жизнь улыбнулась,
Как над подарками мать!
Если б глухой переулок
Радостью мог засиять!

Если б в открытые двери,
В музыке, блеске, в огне
Все дорогие потери
Нынче вернулись ко мне!

Встал я, бездомный бродяга,
Под тротуарный фонарь,
Слушать любимую сагу -
Песенку снега, как встарь!




Прозрение

Я долго жил незрячею привычкой,
Не вдруг настал необычайный час.
И, озарен какой-то яркой вспышкой,
Я вижу мир как будто в первый раз.
Мне внове все - чужое и домашнее,
Родимый дом и дальние края.
О, жизнь, о, таинство великое и страшное,
Извечная чудность бытия!
Пред каждым существом,
пред трепетным растеньем
И легким семенем стою в благоговении.
Народов войны, мятежи и кризисы,
Страданья свет и счастья зыбкий сон -
Все жадно пьет душа
и час прозренья близится,
В событиях сквозит
пророческий закон
И Апокалипсиса грозовая тень
Ложится явственно
на суетливый день.





Человек на Луне

От ума человека, от подвигов мужества
И сказочной техники головы кружатся.
Человек на луне, корабли над Венерой!
Как это сроднить с простодушной верой?
Как тут устоять перед новью этой?
Но нас не насытят и чары науки,
Они не избавят от злобы и скуки.
Убийства друг друга, потеря дороги,
Томленье о вере, о благостном Боге.
Но поздно... Собой подменяя Творца,
Человек на земле -
сирота без Отца.




Раздумья

Если б жил среди нас Леонардо да Винчи,
Не сумел бы он быть всеобъемлющим нынче.
Мы все новые знанья с жадностью копим,
Мы увязли в науки бездонные топи.
Наш ученый, шагая по трассам наук,
Раздвигает все шире незнания круг.
Если атом пронижет он электрожалом -
Потеряет себя в бесконечно малом.
Если бездны галактик измерит лучом -
Потеряет себя в бесконечно большом.
Если путь проведет на другие планеты -
То свой путь на земле потеряет за это.
Если снимет он труд с человеческих рук -
То во вред обернется бесцельный досуг.
Если смерть и болезни не пустит он в дом
То не хватит нам места на шаре земном.
Если силу, подобную солнцу, найти,
То погибнет в борьбе человеческий род.
Если в сытом довольстве устроит народы,
То лишит их последней духовной свободы.
Если мы не о Боге, в тоске и томлении -
То напрасно горит человеческий гений.
Приговор раздается, кимвалом гремя:
"Ничего не возможно творить без Меня!"



Из дневника старика


Если то, что давно померкло,
Появляется в ясном зеркале,
Значит жизнь подводит итоги,
Означает конец дороги.

Наша жизнь не текла, а скакала,
Разметала нас, как попало.
Брат сестру не встречал сорок лет,
Ни друзей своих вешних лет.

Кто-то вел его новой дорогой
И к церковному вывел порогу.
Там, старея под сенью икон,
Стал считать себя чистым он

Вдруг раздвинулись в молодость двери,
И все те, кто давно был потерян,
Кто, пожалуй, не мог и присниться
Появились живой вереницей.

Вы такой-то? - Да. - Встретил я вас
У таких-то... Всего один раз.
Это было пол века назад,
Значит вы уцелели? - Я рад.

Вы запомнились мне за роялем,
Вы играли, а мы танцевали.
Мы неслись все быстрей и быстрей,
Словно ведьмы на Лысой горе.

Ну, прощайте. Я рад, что вы живы,
Не хворайте и будьте счастливы!

Но рассказом о диком веселье
Не закончилось встреч ожерелье.
Видно жизнь подводила итог
В знак того, что приблизился срок.

Как-то в парке, бродя по аллее,
Он услышал, поверить не смея,
Будто кто-то, затеявши жмурки,
Зовом юности звал его: "Шурка!"

И встает со скамейки она -
Королева весеннего сна.
- Шурка, ты? Я тебя узнаю!
Шурка, помнишь ли песню свою

До сих пор я ту песню пою:
"Прожигайте жизнь веселей,
Расточайте сил не жалея."
Чудо-песня! Возможно ли это -
Жизнь прошла, а она не допета!

Как ни радостно было виденье,
Не хотел он тех слов возвращения,
И, не выждав конца разговора,
Ускользнул, с торопливостью вора.

Но недели с тех пор не прошло,
Снова встреча. Как будто на зло!
Подошел незнакомый старик,
Говорит: "Задержу вас на миг.

Вновь случилась нежданная встреча,
Вновь про молодость вспыхнули речи,
Повторилось вступленье: "А помнишь?"
И явился мой облик нескромный.

Зазвучали задорные песни,
Словно шрамы старинной болезни,
И во всей неприкрашенной грубости
Мне предстали грехи моей юности.

Какую на жизнь я поставил печать?
Какие слова научил повторять!
Зачем эти песни запомнили вы?
Зачем их не выгнали из головы?

И тут-то я понял вполне: поделом
Мне выпало все, что случилось потом.
Я вижу явственный итог,
Я слышу благостный урок:

Все раны, все рубцы и шрамы,
Вся цель утрат, скорбей, тревог -
Все шло на построенье храма
Святыни сердца твоего!
Брат
Администратор
Администратор
Сообщения: 8141
Зарегистрирован: 16 май 2006, 15:30
Пол: мужской
Откуда: Москва

Биография и стихи Александра Солодовникова

Сообщение Брат »

 
Александр Александрович Солодовников (1893 - 1974) ныне по праву считается одним из лучших русских духовных поэтов. Родился он в Москве в семье Александра Дмитриевича Солодовникова, преподавателя законоведения. По линии матери, Ольги Романовны Абрикосовой-Мальмберг, является правнуком Алексея Ивановича Абрикосова (1824 - 1904), основателя "Товарищества А. И. Абрикосов и сыновья", владельца кондитерской фабрики, ныне это концерн имени Бабаева...

В 19 лет поэт окончил с золотой медалью Московскую практическую академию коммерческих наук (среднее специальное заведение, готовившее экономистов и бухгалтеров), а в 23 года - юридический факультет МГУ.
В декабре 1916 г. был призван на действительную военную службу, которую проходил в артиллерийском училище в Киеве. Вскоре по возвращении в Москву, в конце 1917 года, был арестован и два года просидел в Бутырках во внутренней тюрьме ВЧК, а также в Саратовском централе. В это время в нём произошёл внутренний перелом, и он обратился к православию, в это же время пишется около 40 стихотворений так называемого "тюремного цикла", некоторые из них, скажем, "Решётка" - настоящие шедевры русской религиозной лирики.

Решётка ржавая, спасибо,
Спасибо, старая тюрьма!
Такую волю дать могли бы
Мне только посох да сума.

Мной не владеют больше вещи,
Всё затемняя и глуша.
Но солнце, солнце, солнце блещет
И громко говорит душа.

Запоры крепкие, спасибо!
Спасибо, лезвие штыка!
Такую мудрость дать могли бы
Мне только долгие века.

Не напрягая больше слуха,
Чтоб уцелеть в тревоге дня,
Я слышу всё томленье духа
С Екклезиаста до меня.

Спасибо, свет коптилки слабый,
Спасибо, жёсткая постель.
Такую радость дать могла бы
Мне только детства колыбель.

Уж я не бьюсь в сетях словесных,
Ища причин добру и злу,
Но чую близость тайн чудесных,
И только верю и люблю.

В семье Солодовниковых, кроме Александра Александровича, было четверо детей… Семья была очень дружною, воспитывалась родителями в православном духе. Сызмальства в доме устраивались семейные концерты, вечера и театральные представления. Позже вместе с братом Николаем Александр Солодовников напишет пять рождественских и пасхальных пьес, которые силами родственников и знакомых ставились в 20-е гг. на Пасху и на Рождество в квартире Солодовниковых на Гоголевском бульваре. Позже эта традиция продолжилась уже в 60-е гг. после возвращения Александра Александровича из ссылки с Сеймчана. На Колыме в лагере и ссылке он провёл в общей сложности 16 лет.
В годы заточения он часто вспоминал тепло и атмосферу, присущую семейству Солодовниковых, и писал об этом в ряде стихотворений.

Ёлка сияет светлым убором,
Свечи лучатся мягким теплом.
Мы запеваем негромким хором
Дружную песню за столом.
Поём о ёлке вечнозелёной,
Вечно душистой, вечно живой.
Поют о ней малыш несмышлёный
И дед с серебряной головой.

В своих воспоминаниях 1961 года "Домашние спектакли у Солодовниковых" поэт так напишет о том времени: "В частной жизни ещё не закрепился бытовой стандарт. Не было телевизора, который своим появлением убил домашнее музицирование и дружескую беседу...

1930-е годы - время тяжёлых испытаний в жизни Солодовникова. В 1931 году умирают его родители, а в 1934 году в возрасте 9 лет любимая дочь Марина (Мисюсь). Сын Серёжа умёр ещё раньше, не прожив и года. В 1933 году на Татьянин день, который отмечала духовная дочь старца Данилова монастыря о. Георгия Лаврова Татьяна Мельникова и где было очень много православной московской молодёжи из разных приходов, ОГПУ арестовало всех участников торжества. В их числе был дальний родственник поэта, позже профессор филологии Львовского университета, Алексей Владимирович Чичерин, а также брат Солодовникова Николай…

Вскоре под каток сталинского террора попал и сам поэт. Вначале его арестовали в 1938 г., но тогда ему чудом удалось освободиться. А в 1939 г. по обвинению в связях с заграницей, то есть с той самой сестрой Анной, которая писала из-за границы письма, не понимая, какой опасности она подвергает брата и его семью, Солодовников был арестован вторично. Получил он семь лет, по тем временам срок в сущности детский, хотя случаев погибнуть всё равно было множество.

Позже сам поэт полагал, что был спасён по воле Божией. В лагерных узах он был на Колыме, в лагере недалеко от посёлка Сеймчан, а когда в 1946 г. вышел на поселение, то работал там же в Сеймчанском детском саду музыкальным руководителем, а также играл на сцене сеймчанского Дома культуры.

С театром он был связан, кстати говоря, вполне профессиональными узами. Дело в том, что в начале 20-х гг. вместе с прозаиком Сергеем Ауслендером он написал пьесу "Колька Ступин", которая ставилась на сцене одного московского театра и даже была издана в виде книги. Позднее им была написана детская пьеса "Сказание о бедном Кекиле", которая ставилась и московскими, и провинциальными театрами, и продолжала ставиться даже когда её автор был в лагере.

Вернувшись в апреле 1956 г. в Москву, поэт недолгое время работал в детском саду, а позже собрал свои стихи в несколько машинописных сборников - наиболее известен сборник "Слава Богу за всё!", поскольку много циркулировал в христианском самиздате в 1960-е гг. Второй сборник, "Дорога жизни", разбит на восемь частей по хронологии и по сути отражает жизненный путь поэта…

Евгений Данилов, https://epampa.narod.ru/danilov/podsvetom.html
Брат
Администратор
Администратор
Сообщения: 8141
Зарегистрирован: 16 май 2006, 15:30
Пол: мужской
Откуда: Москва

Стихи Александра Солодовникова

Сообщение Брат »

 
Стихи из тюремного цикла


+ + +

Святися, святися
Тюрьмой, душа моя.
Стань чище нарцисса,
Свежее ручья.
Оденься, омойся,
Пучечки трав развесь,
Как домик на Троицу
В березках весь.
Темница, чем жестче,
Суровей и темней,
Тем солнечней в роще
Души моей.
Чем яростней крики
И толще прут в окне,
Тем льнут повилики
Нежней ко мне.

(1919 - 1921)


+ + +


"Всякий огнем осолится,
Имейте соль в себе..."
Не огонь ли моя темница,
Не соль ли в моей судьбе?
В огне размягчилось сердце,
Очистила душу соль.
Уловлен апостольской вершей,
Забыл я неволи боль.
Воскреснет вольная птица
И в самом жалком рабе,
"Всякий огнем осолится...
Имейте соль в себе..."

1920


+ + +

Решетка ржавая, спасибо,
Спасибо, старая тюрьма!
Такую волю дать могли бы
Мне только посох да сума.
Мной не владеют больше вещи,
Все затемняя и глуша.
Но солнце, солнце, солнце блещет
И громко говорит душа.
Запоры крепкие, спасибо!
Спасибо, лезвие штыка!
Такую мудрость дать могли бы
Мне только долгие века.
Не напрягая больше слуха,
Чтоб уцелеть в тревоге дня,
Я слышу все томленье духа
С Екклезиаста до меня.
Спасибо, свет коптилки слабый,
Спасибо, жесткая постель.
Такую радость дать могла бы
Мне только детства колыбель.
Уж я не бьюсь в сетях словесных,
Ища причин добру и злу,
Но чую близость тайн чудесных,
И только верю и люблю.

1920


+ + +

Лен, голубой цветочек,
Сколько муки тебе суждено.
Мнут тебя, трепят и мочат,
Из травинки творя полотно.
Все в тебе обрекли умиранью,
Только часть уцелеть должна,
Чтобы стать драгоценною тканью,
Что бела и тонка, и прочна.
Трепи, трепи меня, Боже!
Разминай, как зеленый лен.
Чтобы стал я судьбой своей тоже
В полотно из травы превращен.

/1938-1956/


+ + +

Дорожу я воспоминаньем,
Как отец меня плавать учил.
Покидал средь реки на купаньи,
Но рядом со мною плыл.
И когда я в испуге и муке
Задыхался и шел ко дну,
Отцовские сильные руки
Поднимали меня в вышину.
И теперь, когда я утопаю,
И воочию вижу конец,
Я, как мальчик тот, уповаю,
Что рядом со мной Отец.
Он вернет из любой разлуки,
Вознесет из любой глубины,
Предаюсь в Его крепкие руки,
И спокойные вижу сны.


Напасти 1938 года

Разбитая жизнь и погибшая доля -
Не есть ли святая беда?
Ведь так скорлупа погибает всегда,
Как только птенец появился на волю
И выглянул выше гнезда.

https://pesni.voskres.ru/poems/solod07.htm
Аня
Свой человек
Свой человек
Сообщения: 1219
Зарегистрирован: 04 окт 2006, 12:24
Пол: женский
Откуда: Москва

Сообщение Аня »

 
***
Чистая Дева Мария,
Всем Печальница грешным Ты,
Пошли мне не мудрость змия,
Но детский талант простоты.
1919-1921
Аня
Свой человек
Свой человек
Сообщения: 1219
Зарегистрирован: 04 окт 2006, 12:24
Пол: женский
Откуда: Москва

Сообщение Аня »

 
Послушание

Послушание Богу - не есть дисциплина,
Но - живая любовь и доверие сына.

1956


Парафразы на М.Пришвина

Я встал на рассвете и жадно смотрю,
Как птичка на дереве славит зарю,
Но в хоре лесном различить я не мог
Милой певуньи моей голосок.

Только я вижу, как птичка старается,
Как горлышко пестрое разувается.
Зарю она славит, солнце любя,
Не думая песней прославить себя.

Потом я отправился в ближний лесок
Отыскивать пахнущий счастьем цветок.
Весь день проходил, но его не нашел.
Цветок, словно схимник, в затворе процвел.


Ласка травы

Превознесенный над тварью земной
Лишен я доверия птицы лесной.
Ко мне не подсядет зайчонок смешной
И ежик не выбежит, словно ручной.
Но травы зашепчутся рядом со мной,
Коснется щеки стебелек вырезной -
И вот уже миру я будто родной.


Бабочка

Войди и сядь в саду потише,
Один сиди.
Не звук, а запахи услышишь,
Молчи и жди.
Бесшумно красота живая
Слетит в лучах
И закачается, сверкая,
На лепестках.
Вокруг нее ни дуновенья,
Лазурна высь.
О, не спугни свое виденье,
Не шевелись,
Тверди в душе благодаренье -
Молись...
1957-1958 гг.


Как дети


Есть и солнце на свете,
И светлая благость.
Облечемся, как дети,
В чистую радость.

Голодны мы иль сыты,
Но краюшкой хлеба
Да не будет закрыто
Благодатное небо.

Будем чутки и зрячи,

Будем крестники юга
И совсем по-ребячьи
Поцелуем друг друга.

1919-1921
Аня
Свой человек
Свой человек
Сообщения: 1219
Зарегистрирован: 04 окт 2006, 12:24
Пол: женский
Откуда: Москва

Сообщение Аня »

 
Предупреждение

Старцу Андронику


Я долго мечтой обольщался,
Что Старцу запомнились мы,
Все те, кто с ним близко общался
В распадках седой Колымы.

Я с ним комариной тайгою
В толпе обреченных шагал,
Сгибался в шахтерском забое,
На лагерных нарах лежал.

По прихоти десятилетий,
Капризные смены судьбы
Все стерли... И старец ответил:
- Не знаю, не помню, забыл...

Боюсь, когда ангел суровый
Предстанет, о сроке трубя,
Я снова услышу то слово:
- Не знаю, не помню тебя...

1960-е гг.
Ответить

Вернуться в «Творчество»