Лишь в Силе Духа - мощь и вдохновенье!
Живущие в довольствии и лени,
Незнающие Бога – как Христа,
Бредут дорогой мёртвых поколений,
Их жизнь совсем бесплодна и пуста.
А жизнь – кристалл, который Дух шлифует,
И Драгоценный Дар – часть Вечности Живой!
И тот, кто прожил жизнь свою в пустую,
Тот не познал Мощь Песни Огневой!
Которая звучит, миры преображая,
И превращая тленность в торжество!
Которая, судьбой повелевая,
Творит Богов, а не убожество!
Лишь в Силе Духа – мощь и вдохновенье!
Лишь в Духотворчестве – полёт и красота!
И кто познал Духовное прозренье,
Тот знает, что такое Высота!
Тот знает каждый миг как радость созиданья!
Дух – Сотворец Великого Творца!
Открыты для него все сферы мирозданья,
Ведь Дух есть Сын Единого Отца!
Я призываю души к пробужденью,
И каждого зову восстать из тлена дней,
Чтоб там, где было долгое затменье,
Жизнь озарилась множеством Огней!
Чтоб Высшие Миры сошли на Землю
И воцарилась радость бытия!
Чтоб мир земной преобразился, Духу внемля,
Услышав Голос Истинного Я!
Автор: Огненный Воин
СТИХИ (все небольшие стихи - сюда)
Раз уж пошла такая тема... Хочу выложить стихотворение, которое меня когда-то очень тронуло:
Приветствую тебя! Как поживаешь?
Хотелось бы поговорить с тобой,
Но временем ты не располагаешь
Поэтому пишу тебе домой.
Я и вчера был у твоей постели
И ждал, когда расстанешься со сном,
Чтоб сил придать, уверенности в деле
И одарить счастливым новым днем.
Но ты лицом к стене отворотился,
Чтоб сон продлить на несколько минут,
А Я стоял и ждал, не торопился,
Так люди на земле не ждут.
Потом и вовсе времени не стало.
Ты мылся, одевался и ушел...
Но беглый взгляд твой в зеркале усталый
Сказал Мне, что не все так хорошо.
На миг твой взгляд упал на Мое Слово.
Я думал, ты поговоришь со Мной.
Я был готов тебя утешить снова.
Но нет, ты так увлекся суетой.
И днем, Мой друг, Я вновь и вновь пытался
Вступить с тобой в полезный разговор.
Я ждал, Я ни на миг не отлучался,
Но не Меня искал твой слабый взор.
А помнишь завтрак? Вкусненькую пищу?
Все это было от Меня.
Кого люблю - те кушанья не ищут,
Те все сидят у Моего огня.
Потом обед, и вздох тяжелый снова.
А Я стоял так рядом, за спиной.
Я ждал, что ты промолвишь слово,
Что, наконец, заговоришь со Мной.
Что ты о чем-нибудь Меня попросишь,
Чтоб Я помог в решении проблем.
Но мысль тебя какая-то уносит,
И ты ко Мне всё так же глух и нем,
И когда весть к тебе пришла плохая,
И слезы побежали в два ручья,
Я так хотел их вытереть, мечтая,
Что наконец-то пригодился Я.
Я отвлекал тебя от мрачных мыслей,
Я солнышка лучами согревал,
Я сделал так, что радуги повисли,
Как разноцветный горный перевал.
Я ветерок послал тебе навстречу
И дождь пролил обильный стороной.
Все птицы пели песни целый вечер,
Но все же ты не говорил со Мной,
И даже вечером, придя с работы,
Ты не был почему-то, друг, со Мной.
И в спешке приняв ужин, без заботы,
Вдруг канул в телевизор с головой,
Программа увлекла тебя надолго,
Она важна, как видно, для тебя.
Она важнее р азговора с Богом...
Зачем ты игнорируешь Меня?
Иль уйма дел, что ты хотел закончить,
Настолько ли важны сейчас?
Чтоб переделать их, не хватит ночи.
А ты уже не размыкаешь глаз.
Ты выбился из сил. Я понимаю.
Изнемогая, бросился в постель.
Меня, увы, совсем не замечая,
А Я так много выслушать хотел,
Мысль обо Мне мелькнула на мгновенье,
Но было это сквозь пространства сна,
И к Моему большому сожаленью,
Он одолел тебя до дна,
За целый день не проронил не слова.
За что же ты не любишь так Меня?
Но завтра Я опять приду, чтоб снова
Благословить тебя в начале дня.
Не для того Я написал всё это,
Чтоб упрекнуть тебя, доставить боль,
Но чтоб помочь и делом, и советом,
Чтоб проявить к тебе свою любовь.
Общенье нам обоим нужно и полезно.
Я рядом буду. Я тебя дождусь.
Вдвоём, поверь, нам будет интересно.
С любовью, твой Спаситель Иисус!!!
Приветствую тебя! Как поживаешь?
Хотелось бы поговорить с тобой,
Но временем ты не располагаешь
Поэтому пишу тебе домой.
Я и вчера был у твоей постели
И ждал, когда расстанешься со сном,
Чтоб сил придать, уверенности в деле
И одарить счастливым новым днем.
Но ты лицом к стене отворотился,
Чтоб сон продлить на несколько минут,
А Я стоял и ждал, не торопился,
Так люди на земле не ждут.
Потом и вовсе времени не стало.
Ты мылся, одевался и ушел...
Но беглый взгляд твой в зеркале усталый
Сказал Мне, что не все так хорошо.
На миг твой взгляд упал на Мое Слово.
Я думал, ты поговоришь со Мной.
Я был готов тебя утешить снова.
Но нет, ты так увлекся суетой.
И днем, Мой друг, Я вновь и вновь пытался
Вступить с тобой в полезный разговор.
Я ждал, Я ни на миг не отлучался,
Но не Меня искал твой слабый взор.
А помнишь завтрак? Вкусненькую пищу?
Все это было от Меня.
Кого люблю - те кушанья не ищут,
Те все сидят у Моего огня.
Потом обед, и вздох тяжелый снова.
А Я стоял так рядом, за спиной.
Я ждал, что ты промолвишь слово,
Что, наконец, заговоришь со Мной.
Что ты о чем-нибудь Меня попросишь,
Чтоб Я помог в решении проблем.
Но мысль тебя какая-то уносит,
И ты ко Мне всё так же глух и нем,
И когда весть к тебе пришла плохая,
И слезы побежали в два ручья,
Я так хотел их вытереть, мечтая,
Что наконец-то пригодился Я.
Я отвлекал тебя от мрачных мыслей,
Я солнышка лучами согревал,
Я сделал так, что радуги повисли,
Как разноцветный горный перевал.
Я ветерок послал тебе навстречу
И дождь пролил обильный стороной.
Все птицы пели песни целый вечер,
Но все же ты не говорил со Мной,
И даже вечером, придя с работы,
Ты не был почему-то, друг, со Мной.
И в спешке приняв ужин, без заботы,
Вдруг канул в телевизор с головой,
Программа увлекла тебя надолго,
Она важна, как видно, для тебя.
Она важнее р азговора с Богом...
Зачем ты игнорируешь Меня?
Иль уйма дел, что ты хотел закончить,
Настолько ли важны сейчас?
Чтоб переделать их, не хватит ночи.
А ты уже не размыкаешь глаз.
Ты выбился из сил. Я понимаю.
Изнемогая, бросился в постель.
Меня, увы, совсем не замечая,
А Я так много выслушать хотел,
Мысль обо Мне мелькнула на мгновенье,
Но было это сквозь пространства сна,
И к Моему большому сожаленью,
Он одолел тебя до дна,
За целый день не проронил не слова.
За что же ты не любишь так Меня?
Но завтра Я опять приду, чтоб снова
Благословить тебя в начале дня.
Не для того Я написал всё это,
Чтоб упрекнуть тебя, доставить боль,
Но чтоб помочь и делом, и советом,
Чтоб проявить к тебе свою любовь.
Общенье нам обоим нужно и полезно.
Я рядом буду. Я тебя дождусь.
Вдвоём, поверь, нам будет интересно.
С любовью, твой Спаситель Иисус!!!
В. Берестов
Заячья любовь
Заяц гордо шел по лесу,
Вел зайчиху, как принцессу.
До верхушек длинных ушек
Заяц был в нее влюблен,
Но собраться и признаться
Все не мог решиться он.
Правда, заяц понимал,
Что в пути молчать неловко,
Просто он слова искал,
А когда нашел, сказал:
"Ты такая, ты такая, ты такая,
Как морковка".
Заячья любовь
Заяц гордо шел по лесу,
Вел зайчиху, как принцессу.
До верхушек длинных ушек
Заяц был в нее влюблен,
Но собраться и признаться
Все не мог решиться он.
Правда, заяц понимал,
Что в пути молчать неловко,
Просто он слова искал,
А когда нашел, сказал:
"Ты такая, ты такая, ты такая,
Как морковка".
Думал ли ты когда-либо,
что все, касающееся тебя,
касается одинаково и Меня?
Ибо касающееся тебя
касается зеницы Моего ока.
Ты дорог в очах Моих,
многоценен,
и Я возлюбил тебя,
и поэтому для Меня
составляет особую отраду
воспитывать тебя.
Когда искушения восстанут
на тебя, и враг придет, как река,
Я хочу, чтобы ты знал, что
От Меня это было.
Что твоя немощь
нуждается в Моей силе
и что безопасность твоя
заключается в том,
чтобы Мне дать возможность
бороться за тебя.
Находишься ли ты
в трудных обстоятельствах,
среди людей,
которые тебя не понимают,
которые не считаются с тем,
что тебе приятно,
которые тебя отстраняют, -
От Меня это было.
Я - Бог, располагающий
обстоятельствами.
Ты не случайно оказался
на твоем месте,
это то самое место,
которое Я тебе предназначил.
Не просил ли ты, чтобы
Я научил тебя смирению, -
так вот смотри,
Я поставил тебя
как раз в ту среду,
в ту школу,
где этот урок изучается.
Твоя среда и живущие с тобою
только выполняют Мою волю.
Находишься ли ты в денежном
затруднении, тебе трудно сводить
концы с концами -
От Меня это было.
Ибо Я располагаю твоим
кошельком.
И Я хочу, чтобы ты прибегал
ко Мне и был
в зависимости от Меня.
Мои запасы неистощимы.
Я хочу, чтобы
ты убеждался в верности Моей
и Моих обетований.
Да не будет того,
чтобы тебе могли сказать
о нужде твоей: "Вы не верили
Господу Богу вашему".
(Второзак 8, 12-13).
Переживаешь ли ты
ночь скорбей!?
Ты разлучен с близкими своими!?
От Меня это было.
Я - муж скорбей,
изведавший болезни,
Я допустил это, чтобы ты
обратился ко Мне
и во Мне мог найти
утешение вечное.
Обманулся ли ты в друге своем,
в ком-нибудь, кому ты
открыл сердце свое...
От Меня это было.
Я допустил этому
разочарованию коснуться тебя,
чтобы ты познал,
что лучший друг твой
Есть Господь.
Я хочу, чтобы ты
все приносил ко Мне
и говорил Мне.
Наклеветал ли кто на тебя?
Предоставь Мне это дело
и прильни ближе ко Мне,
убежищу твоему,
чтобы укрыться
от "пререкания языков".
Я изведу, как свет, правду твою
и справедливость твою, как полдень.
(см.: Пс. 36, 6).
Разрушились планы твои?
поник ли ты душою
и устал -
От Меня это было.
Ты создавал себе планы,
и принес их Мне,
чтобы Я благословил их.
Но Я хочу, чтобы ты
предоставил Мне
распоряжаться
обстоятельствами
твоей жизни,
и тогда ответственность
за все будет на Мне,
ибо слишком тяжело
это для тебя,
ты один не можешь
справиться с ними,
так как ты только орудие,
а не действующее лицо.
Посетили ли тебя
неожиданные неудачи житейские,
и уныние охватило
сердце твое, знай, что
От Меня это было.
Ибо Я хочу, чтобы сердце
твое и душа твоя
всегда были пламенеющими
пред очами Моими,
и побеждали именем Моим
это душевное малодушие.
Не получаешь ты долго
известий от близких и
дорогих тебе людей
и по своему малодушию
впадаешь в отчаяние
и ропот - знай,
От Меня это было.
Ибо этим томлением
твоего духа Я испытываю
крепость твоей веры,
в непреклонность обетования,
силу дерзновенной
молитвы твоей
о сих близких твоих.
Ибо не ты ли
вручил их Покрову
Матери Моея Пречистыя:
не ты ли некогда
возлагал заботу о них
Моей промыслительной любви.
Посетила ли тебя
тяжелая болезнь,
временная или неисцелимая,
и ты оказался прикованным
к одру своему, - знай, что
От Меня это было.
Ибо Я хочу, чтобы ты познал
Меня еще глубже
в немощаx своих телесных
и не роптал бы за сие
ниспосланное тебе испытание,
не старался бы
проникать в Мои планы
спасения душ человеческих
различными путями,
а безропотно и покорно
преклонил бы выю свою
под благость Мою к тебе.
Мечтал ли ты
сотворить какое-либо
особенное дело для Меня
и вместо того
слег на одр
болезни и немощи -
От Меня это было.
Тогда бы ты был
погружен в свои дела,
и Я не мог бы привлечь
мысли твои к Себе,
а Я хочу научить тебя
самым глубоким мыслям и урокам Моим,
что ты на службе у Меня.
Я хочу научить тебя сознавать,
что ты - ничто.
Некоторые из лучших
соработников Моих - суть те,
которые отрезаны
от живой деятельности,
чтобы им научиться
владеть орудием
непрестанной молитвы.
Призван ли ты неожиданно
занять трудное и ответственное
положение!? Иди, полагаясь
на Меня.
Я вверяю тебе эти трудности,
ибо за это
благословит тебя
Господь Бог твой
во всех делах твоих,
на всех путях твоих, во всем,
что будет делаться
твоими руками.
В сей день даю
в руку твою этот сосуд
священного елея.
Пользуйся им свободно,
дитя Мое!
Каждое возникающее
затруднение, каждое
оскорбляющее тебя слово,
каждая помеха в твоей работе,
которая могла бы
вызвать в тебе чувство досады,
каждое откровение твоей немощи
и неспособности пусть
будут помазаны этим елеем.
Помни, что всякая помеха
есть Божие наставление.
Всякое жало притупится,
когда ты научишься во всем
видеть Меня, что бы ни коснулось тебя.
А потому и положи
в сердце свое слова,
которые Я объявил тебе
сегодня:
От Меня это было.
Ибо это не пустое для тебя,
но это - жизнь твоя.
что все, касающееся тебя,
касается одинаково и Меня?
Ибо касающееся тебя
касается зеницы Моего ока.
Ты дорог в очах Моих,
многоценен,
и Я возлюбил тебя,
и поэтому для Меня
составляет особую отраду
воспитывать тебя.
Когда искушения восстанут
на тебя, и враг придет, как река,
Я хочу, чтобы ты знал, что
От Меня это было.
Что твоя немощь
нуждается в Моей силе
и что безопасность твоя
заключается в том,
чтобы Мне дать возможность
бороться за тебя.
Находишься ли ты
в трудных обстоятельствах,
среди людей,
которые тебя не понимают,
которые не считаются с тем,
что тебе приятно,
которые тебя отстраняют, -
От Меня это было.
Я - Бог, располагающий
обстоятельствами.
Ты не случайно оказался
на твоем месте,
это то самое место,
которое Я тебе предназначил.
Не просил ли ты, чтобы
Я научил тебя смирению, -
так вот смотри,
Я поставил тебя
как раз в ту среду,
в ту школу,
где этот урок изучается.
Твоя среда и живущие с тобою
только выполняют Мою волю.
Находишься ли ты в денежном
затруднении, тебе трудно сводить
концы с концами -
От Меня это было.
Ибо Я располагаю твоим
кошельком.
И Я хочу, чтобы ты прибегал
ко Мне и был
в зависимости от Меня.
Мои запасы неистощимы.
Я хочу, чтобы
ты убеждался в верности Моей
и Моих обетований.
Да не будет того,
чтобы тебе могли сказать
о нужде твоей: "Вы не верили
Господу Богу вашему".
(Второзак 8, 12-13).
Переживаешь ли ты
ночь скорбей!?
Ты разлучен с близкими своими!?
От Меня это было.
Я - муж скорбей,
изведавший болезни,
Я допустил это, чтобы ты
обратился ко Мне
и во Мне мог найти
утешение вечное.
Обманулся ли ты в друге своем,
в ком-нибудь, кому ты
открыл сердце свое...
От Меня это было.
Я допустил этому
разочарованию коснуться тебя,
чтобы ты познал,
что лучший друг твой
Есть Господь.
Я хочу, чтобы ты
все приносил ко Мне
и говорил Мне.
Наклеветал ли кто на тебя?
Предоставь Мне это дело
и прильни ближе ко Мне,
убежищу твоему,
чтобы укрыться
от "пререкания языков".
Я изведу, как свет, правду твою
и справедливость твою, как полдень.
(см.: Пс. 36, 6).
Разрушились планы твои?
поник ли ты душою
и устал -
От Меня это было.
Ты создавал себе планы,
и принес их Мне,
чтобы Я благословил их.
Но Я хочу, чтобы ты
предоставил Мне
распоряжаться
обстоятельствами
твоей жизни,
и тогда ответственность
за все будет на Мне,
ибо слишком тяжело
это для тебя,
ты один не можешь
справиться с ними,
так как ты только орудие,
а не действующее лицо.
Посетили ли тебя
неожиданные неудачи житейские,
и уныние охватило
сердце твое, знай, что
От Меня это было.
Ибо Я хочу, чтобы сердце
твое и душа твоя
всегда были пламенеющими
пред очами Моими,
и побеждали именем Моим
это душевное малодушие.
Не получаешь ты долго
известий от близких и
дорогих тебе людей
и по своему малодушию
впадаешь в отчаяние
и ропот - знай,
От Меня это было.
Ибо этим томлением
твоего духа Я испытываю
крепость твоей веры,
в непреклонность обетования,
силу дерзновенной
молитвы твоей
о сих близких твоих.
Ибо не ты ли
вручил их Покрову
Матери Моея Пречистыя:
не ты ли некогда
возлагал заботу о них
Моей промыслительной любви.
Посетила ли тебя
тяжелая болезнь,
временная или неисцелимая,
и ты оказался прикованным
к одру своему, - знай, что
От Меня это было.
Ибо Я хочу, чтобы ты познал
Меня еще глубже
в немощаx своих телесных
и не роптал бы за сие
ниспосланное тебе испытание,
не старался бы
проникать в Мои планы
спасения душ человеческих
различными путями,
а безропотно и покорно
преклонил бы выю свою
под благость Мою к тебе.
Мечтал ли ты
сотворить какое-либо
особенное дело для Меня
и вместо того
слег на одр
болезни и немощи -
От Меня это было.
Тогда бы ты был
погружен в свои дела,
и Я не мог бы привлечь
мысли твои к Себе,
а Я хочу научить тебя
самым глубоким мыслям и урокам Моим,
что ты на службе у Меня.
Я хочу научить тебя сознавать,
что ты - ничто.
Некоторые из лучших
соработников Моих - суть те,
которые отрезаны
от живой деятельности,
чтобы им научиться
владеть орудием
непрестанной молитвы.
Призван ли ты неожиданно
занять трудное и ответственное
положение!? Иди, полагаясь
на Меня.
Я вверяю тебе эти трудности,
ибо за это
благословит тебя
Господь Бог твой
во всех делах твоих,
на всех путях твоих, во всем,
что будет делаться
твоими руками.
В сей день даю
в руку твою этот сосуд
священного елея.
Пользуйся им свободно,
дитя Мое!
Каждое возникающее
затруднение, каждое
оскорбляющее тебя слово,
каждая помеха в твоей работе,
которая могла бы
вызвать в тебе чувство досады,
каждое откровение твоей немощи
и неспособности пусть
будут помазаны этим елеем.
Помни, что всякая помеха
есть Божие наставление.
Всякое жало притупится,
когда ты научишься во всем
видеть Меня, что бы ни коснулось тебя.
А потому и положи
в сердце свое слова,
которые Я объявил тебе
сегодня:
От Меня это было.
Ибо это не пустое для тебя,
но это - жизнь твоя.
Напоминаю уважаемым форумчанам, что стихотворениям о Боге, о вере посвящена отдельная тема https://nelubit.ru/viewtopic.php?t=1176
-
Дочь солнца
-
Заблокирован
- Сообщения: 27
- Зарегистрирован: 28 авг 2011, 10:34
Мы железные, Baby
Это как сальса, baby, это как I love you.
Это как гордый взгляд на потухший Юг.
Мы же с Севера, baby, с сердцем как у медведей.
«Аз, Буки, Веди…»
Это как рана, baby, нужно сильней зажать.
Мы толстокожие. Знаешь, такими не дорожат.
Мы же странные, baby – потерянное перо.
«Глаголь, Добро…»
Это как вера, baby. Это как млечный путь.
Стоя на крыше, не тянет с нее шагнуть.
Мы железные, baby, проблемы встречаем в лоб.
«Есть, Живете, Зело»
Это как гордость, baby. Это как эпатаж.
Наш с тобой фирменный Жизненный стаж.
Я отмотаю время, только лишь попроси.
«…Ижица, Фита, Пси».
Саша Бес(t)
Это как гордый взгляд на потухший Юг.
Мы же с Севера, baby, с сердцем как у медведей.
«Аз, Буки, Веди…»
Это как рана, baby, нужно сильней зажать.
Мы толстокожие. Знаешь, такими не дорожат.
Мы же странные, baby – потерянное перо.
«Глаголь, Добро…»
Это как вера, baby. Это как млечный путь.
Стоя на крыше, не тянет с нее шагнуть.
Мы железные, baby, проблемы встречаем в лоб.
«Есть, Живете, Зело»
Это как гордость, baby. Это как эпатаж.
Наш с тобой фирменный Жизненный стаж.
Я отмотаю время, только лишь попроси.
«…Ижица, Фита, Пси».
Саша Бес(t)
не хочу чтоб сбылось
Автор Zharптёнок
Желаю не блага. Не радости. Не красоты -
Желание давит и режет, желание жжёт -
И я не хочу, чтоб сбылось. Говорю наперёд -
Сдаюсь, отрекаюсь, меняю мечты на кресты -
Вдвоём не судилось, взаимность нелепа, страшна -
Насильно сжимая хрустальные наши миры,
Всё рухнет. И главное - спрятать, не высказать, скрыть -
Когда на пороге беда, на пороге война,
Мудрее задвинуть засов, занавесить окно,
Лампаду зажечь, помолиться, смириться - понять -
То зло, что способно коснуться тебя и меня -
Оно вездесуще... Но ты помолись всё-равно.
Страданьями полнится сердце, светлеет душа -
Но похоть - она ядовита, и жажда гнетёт,
Я знаю, что это не ново, что было - пройдёт -
И главное, перетерпеть, за других не решать...
Творец милосерд, всемогущ, Он смягчает сердца -
Дарующий плоть, право выбора, жажду тепла,
Учи меня, Блаже, в пути ограждаться от зла -
И жить - выбирая любовь. Чтоб в любви - до конца.
2011
Желаю не блага. Не радости. Не красоты -
Желание давит и режет, желание жжёт -
И я не хочу, чтоб сбылось. Говорю наперёд -
Сдаюсь, отрекаюсь, меняю мечты на кресты -
Вдвоём не судилось, взаимность нелепа, страшна -
Насильно сжимая хрустальные наши миры,
Всё рухнет. И главное - спрятать, не высказать, скрыть -
Когда на пороге беда, на пороге война,
Мудрее задвинуть засов, занавесить окно,
Лампаду зажечь, помолиться, смириться - понять -
То зло, что способно коснуться тебя и меня -
Оно вездесуще... Но ты помолись всё-равно.
Страданьями полнится сердце, светлеет душа -
Но похоть - она ядовита, и жажда гнетёт,
Я знаю, что это не ново, что было - пройдёт -
И главное, перетерпеть, за других не решать...
Творец милосерд, всемогущ, Он смягчает сердца -
Дарующий плоть, право выбора, жажду тепла,
Учи меня, Блаже, в пути ограждаться от зла -
И жить - выбирая любовь. Чтоб в любви - до конца.
2011
Любовью болеют все на свете
Любовью болеют все на свете.
Это вроде собачьей чумы.
Ее так легко переносят дети
И совсем не выносим мы.
Она нас спасает. Она нас поддерживает.
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает
Температуры огня.
Потому что оно безнадежно замучено
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.
Вертинский А. 1950-е
Любовью болеют все на свете.
Это вроде собачьей чумы.
Ее так легко переносят дети
И совсем не выносим мы.
Она нас спасает. Она нас поддерживает.
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает
Температуры огня.
Потому что оно безнадежно замучено
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.
Вертинский А. 1950-е
Здесь следовало бы поставить слово любовь в кавычки, чтобы было ясно, что Вертинский говорит не о любви, а о любовной зависимости.Аня писал(а):Любовью болеют все на свете
Любовью болеют все на свете.
Это вроде собачьей чумы.
Ее так легко переносят дети
И совсем не выносим мы.
Она нас спасает. Она нас поддерживает.
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает
Температуры огня.
Потому что оно безнадежно замучено
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.
Вертинский А. 1950-е
у ВЕртинского есть отличные стихи на счет того...что кому и кто даёт по любви. А именно:
Твоя любовь
Л. В.
Знаешь, если б ты меня любила.
Ты бы так легко не отдала
Ни того, что мне сама дарила,
Ни того, что от меня брала.
Но пожара нет. А запах дыма
Очень скоро с ветром улетит,
И твое божественное имя
Для меня уже едва звучит.
Я живу. Я жить могу без веры.
Только для искусства одного.
И в моих глазах, пустых и серых.
Люди не заметят ничего.
Вертинский А. 29 января 1941. Шанхай.
Вообще, пожалуй, так чётко о любви-зависимости, любви-игре..страстях разного рода никто более не писал.
Убившей любовь
Какое мне дело, что ты существуешь на свете,
Страдаешь, играешь, о чем-то мечтаешь и лжешь,
Какое мне дело, что ты увядаешь в расцвете,
Что ты забываешь о свете и счастья не ждешь.
Какое мне дело, что все твои пьяные ночи
Холодную душу не могут мечтою согреть,
Что ты угасаешь, что рот твой устало-порочен,
Что падшие ангелы в небо не смеют взлететь.
И кто виноват, что играют плохие актеры,
Что даже иллюзии счастья тебе ни один не дает,
Что бледное тело твое терзают, как псы, сутенеры,
Что бедное сердце твое превращается в лед.
Ты-злая принцесса, убившая добрую фею,
Горят твои очи, и слабые руки в крови.
Ты бродишь в лесу, никуда постучаться не смея,
Укрыться от этой, тобою убитой любви.
Какое мне дело, что ты заблудилась в дороге,
Что ты потеряла от нашего счастья ключи.
Убитой любви не прощают ни люди, ни боги.
Аминь. Исчезай. Умирай. Погибай и молчи.
Вертинский А. 1939
Вобще-мужчины в этом смысле более прямолинейны.
Твоя любовь
Л. В.
Знаешь, если б ты меня любила.
Ты бы так легко не отдала
Ни того, что мне сама дарила,
Ни того, что от меня брала.
Но пожара нет. А запах дыма
Очень скоро с ветром улетит,
И твое божественное имя
Для меня уже едва звучит.
Я живу. Я жить могу без веры.
Только для искусства одного.
И в моих глазах, пустых и серых.
Люди не заметят ничего.
Вертинский А. 29 января 1941. Шанхай.
Вообще, пожалуй, так чётко о любви-зависимости, любви-игре..страстях разного рода никто более не писал.
Убившей любовь
Какое мне дело, что ты существуешь на свете,
Страдаешь, играешь, о чем-то мечтаешь и лжешь,
Какое мне дело, что ты увядаешь в расцвете,
Что ты забываешь о свете и счастья не ждешь.
Какое мне дело, что все твои пьяные ночи
Холодную душу не могут мечтою согреть,
Что ты угасаешь, что рот твой устало-порочен,
Что падшие ангелы в небо не смеют взлететь.
И кто виноват, что играют плохие актеры,
Что даже иллюзии счастья тебе ни один не дает,
Что бледное тело твое терзают, как псы, сутенеры,
Что бедное сердце твое превращается в лед.
Ты-злая принцесса, убившая добрую фею,
Горят твои очи, и слабые руки в крови.
Ты бродишь в лесу, никуда постучаться не смея,
Укрыться от этой, тобою убитой любви.
Какое мне дело, что ты заблудилась в дороге,
Что ты потеряла от нашего счастья ключи.
Убитой любви не прощают ни люди, ни боги.
Аминь. Исчезай. Умирай. Погибай и молчи.
Вертинский А. 1939
Вобще-мужчины в этом смысле более прямолинейны.
Не сольются никогда зимы долгие и лета.
У них разные привычки и совсем несхожий вид.
Не случайны на земле две дороги - та и эта.
Та натруживает ноги, эта душу бередит.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез.
Потому что перед ней две дороги - та и эта.
Та прекрасна, но напрасна. Эта, видимо, всерьез.
Хоть разбейся, хоть умри, не найти верней ответа.
И куда бы наши страсти нас с тобой не завели,
Неизменны на земле две дороги – та и эта,
Без которых невозможно, как без неба и земли.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез.
Потому что перед ней две дороги - та и эта.
Та прекрасна, но напрасна. Эта, видимо, всерьез.
Это уже Окуджава
У них разные привычки и совсем несхожий вид.
Не случайны на земле две дороги - та и эта.
Та натруживает ноги, эта душу бередит.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез.
Потому что перед ней две дороги - та и эта.
Та прекрасна, но напрасна. Эта, видимо, всерьез.
Хоть разбейся, хоть умри, не найти верней ответа.
И куда бы наши страсти нас с тобой не завели,
Неизменны на земле две дороги – та и эта,
Без которых невозможно, как без неба и земли.
Эта женщина в окне в платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке невозможно жить без слез.
Потому что перед ней две дороги - та и эта.
Та прекрасна, но напрасна. Эта, видимо, всерьез.
Это уже Окуджава
* * *
Д. Г.
Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.
Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.
Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?
1973
БЫК
Я бык.
Хотели бы вы, чтобы стал я громадой из шерсти и злобы?
Я был
добрейшим теленком, глядящим на мир звездолобо.
Трава,
прости мне, что стал я другим, что меня от тебя отделили.
Травя,
вонзают в меня то с одной стороны, то с другой бандерильи.
Мазнуть
рогами по алой мулете тореро униженно просит.
Лизнуть
прощающе в щеку? Быть может, он шпагу отбросит...
(Но нет!)
Мой лик,
как лик его смерти, глазах у бедняги двоится.
Он бык,
такой же, как я, но признать это, дурень, боится...
* * *
Померкло блюдечко во мгле,
все воском налитое...
Свеча, растаяв на столе,
не восстанавливается.
Рубанком ловких технарей
стих закудрявливается,
а прелесть пушкинских кудрей
не восстанавливается.
От стольких губ, как горький след,
лишь вкус отравленности,
а вкус арбузов детских лет
не восстанавливается.
Тот, кто разбил семью, к другой
не приноравливается,
и дружба, хрястнув под ногой,
не восстанавливается.
На поводках в чужих руках
народы стравливаются,
а люди - даже в облаках
не восстанавливаются.
На мордах с медом на устах
след окровавленности.
Лицо, однажды мордой став,
не восстанавливается.
Лишь при восстании стыда
против бесстыдности
избегнем страшного суда -
сплошной пустынности.
Лишь при восстании лица
против безликости
жизнь восстанавливается
в своей великости.
Детей бесстыдство может съесть -
не остановится.
А стыд не страшен. Стыд - не смерть.
Все восстановится.
ЛИШНЕЕ ЧУДО
Т.П.
Все, ей-богу же, было бы проще
и, наверно, добрей и мудрей,
если б я не сорвался на просьбе —
необдуманной просьбе моей.
И во мгле, настороженной чутко,
из опавших одежд родилось
это белое лишнее чудо
в грешном облаке темных волос.
А когда я на улицу вышел,
то случилось, чего я не ждал,
только снег над собою услышал,
только снег под собой увидал.
Было в городе строго и лыжно.
Под сугробами спряталась грязь,
и летели сквозь снег неподвижно
опушенные краны, кренясь.
Ну зачем, почему и откуда,
от какой неразумной любви
это новое лишнее чудо
вдруг свалилось на плечи мои?
Лучше б, жизнь, ты меня ударяла —
из меня наломала бы дров,
чем бессмысленно так одаряла,—
тяжелее от этих даров.
Ты добра, и к тебе не придраться,
но в своей сердобольности зла.
Если б ты не была так прекрасна,
ты бы страшной такой не была.
И тот Бог, что кричит из-под спуда
где-то там, у меня в глубине,
тоже, может быть, лишнее чудо?
Без него бы спокойнее мне?
Так по белым пустым тротуарам,
и казнясь и кого-то казня,
брел и брел я, раздавленный даром
красоты, подкосившей меня...
1965
* * *
Голос в телефонной трубке
Если б голос можно было целовать,
Я прижался бы губами к твоему,
Шелестящему внутри, как целый сад,
Что-то шепчущий, обняв ночную тьму.
Если б душу можно было целовать,
К ней прильнул бы, словно к лунному лучу.
Как бедны на свете те, чья цель – кровать,
Моя цель – душа твоя. Её хочу.
Я хочу твой голос. Он – твоя душа.
По росе хочу с ним бегать босиком,
И в стогу, так нежно колющем, греша,
Кожи голоса коснуться языком.
И, наверно, в мире у тебя одной
Существует – хоть про все забудь! –
Этот голос, упоительно грудной,
Тот, что втягивает в белый омут – в грудь.
СМЕЯЛИСЬ ЛЮДИ ЗА СТЕНОЙ
Е. Ласкиной
Смеялись люди за стеной,
а я глядел на эту стену
с душой, как с девочкой больной
в руках, пустевших постепенно.
Смеялись люди за стеной.
Они как будто издевались.
Они смеялись надо мной,
и как бессовестно смеялись!
На самом деле там, в гостях,
устав кружиться по паркету,
они смеялись просто так,—
не надо мной и не над кем-то.
Смеялись люди за стеной,
себя вином подогревали,
и обо мне с моей больной,
смеясь, и не подозревали.
Смеялись люди... Сколько раз
я тоже, тоже так смеялся,
а за стеною кто-то гас
и с этим горестно смирялся!
И думал он, бедой гоним
и ей почти уже сдаваясь,
что это я смеюсь над ним
и, может, даже издеваюсь.
Да, так устроен шар земной,
и так устроен будет вечно:
рыдает кто-то за стеной,
когда смеемся мы беспечно.
Но так устроен мир земной
и тем вовек неувядаем:
смеется кто-то за стеной,
когда мы чуть ли не рыдаем.
И не прими на душу грех,
когда ты мрачный и разбитый,
там, за стеною, чей-то смех
сочесть завистливо обидой.
Как равновесье — бытие.
В нем зависть — самооскорбленье.
Ведь за несчастие твое
чужое счастье — искупленье.
Желай, чтоб в час последний твой,
когда замрут глаза, смыкаясь,
смеялись люди за стеной,
смеялись, все-таки смеялись!
1963
* * *
Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.
Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.
1956
Д. Г.
Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен —
можно ранить даже лепестком.
Ранил я и сам — совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.
Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?
1973
БЫК
Я бык.
Хотели бы вы, чтобы стал я громадой из шерсти и злобы?
Я был
добрейшим теленком, глядящим на мир звездолобо.
Трава,
прости мне, что стал я другим, что меня от тебя отделили.
Травя,
вонзают в меня то с одной стороны, то с другой бандерильи.
Мазнуть
рогами по алой мулете тореро униженно просит.
Лизнуть
прощающе в щеку? Быть может, он шпагу отбросит...
(Но нет!)
Мой лик,
как лик его смерти, глазах у бедняги двоится.
Он бык,
такой же, как я, но признать это, дурень, боится...
* * *
Померкло блюдечко во мгле,
все воском налитое...
Свеча, растаяв на столе,
не восстанавливается.
Рубанком ловких технарей
стих закудрявливается,
а прелесть пушкинских кудрей
не восстанавливается.
От стольких губ, как горький след,
лишь вкус отравленности,
а вкус арбузов детских лет
не восстанавливается.
Тот, кто разбил семью, к другой
не приноравливается,
и дружба, хрястнув под ногой,
не восстанавливается.
На поводках в чужих руках
народы стравливаются,
а люди - даже в облаках
не восстанавливаются.
На мордах с медом на устах
след окровавленности.
Лицо, однажды мордой став,
не восстанавливается.
Лишь при восстании стыда
против бесстыдности
избегнем страшного суда -
сплошной пустынности.
Лишь при восстании лица
против безликости
жизнь восстанавливается
в своей великости.
Детей бесстыдство может съесть -
не остановится.
А стыд не страшен. Стыд - не смерть.
Все восстановится.
ЛИШНЕЕ ЧУДО
Т.П.
Все, ей-богу же, было бы проще
и, наверно, добрей и мудрей,
если б я не сорвался на просьбе —
необдуманной просьбе моей.
И во мгле, настороженной чутко,
из опавших одежд родилось
это белое лишнее чудо
в грешном облаке темных волос.
А когда я на улицу вышел,
то случилось, чего я не ждал,
только снег над собою услышал,
только снег под собой увидал.
Было в городе строго и лыжно.
Под сугробами спряталась грязь,
и летели сквозь снег неподвижно
опушенные краны, кренясь.
Ну зачем, почему и откуда,
от какой неразумной любви
это новое лишнее чудо
вдруг свалилось на плечи мои?
Лучше б, жизнь, ты меня ударяла —
из меня наломала бы дров,
чем бессмысленно так одаряла,—
тяжелее от этих даров.
Ты добра, и к тебе не придраться,
но в своей сердобольности зла.
Если б ты не была так прекрасна,
ты бы страшной такой не была.
И тот Бог, что кричит из-под спуда
где-то там, у меня в глубине,
тоже, может быть, лишнее чудо?
Без него бы спокойнее мне?
Так по белым пустым тротуарам,
и казнясь и кого-то казня,
брел и брел я, раздавленный даром
красоты, подкосившей меня...
1965
* * *
Голос в телефонной трубке
Если б голос можно было целовать,
Я прижался бы губами к твоему,
Шелестящему внутри, как целый сад,
Что-то шепчущий, обняв ночную тьму.
Если б душу можно было целовать,
К ней прильнул бы, словно к лунному лучу.
Как бедны на свете те, чья цель – кровать,
Моя цель – душа твоя. Её хочу.
Я хочу твой голос. Он – твоя душа.
По росе хочу с ним бегать босиком,
И в стогу, так нежно колющем, греша,
Кожи голоса коснуться языком.
И, наверно, в мире у тебя одной
Существует – хоть про все забудь! –
Этот голос, упоительно грудной,
Тот, что втягивает в белый омут – в грудь.
СМЕЯЛИСЬ ЛЮДИ ЗА СТЕНОЙ
Е. Ласкиной
Смеялись люди за стеной,
а я глядел на эту стену
с душой, как с девочкой больной
в руках, пустевших постепенно.
Смеялись люди за стеной.
Они как будто издевались.
Они смеялись надо мной,
и как бессовестно смеялись!
На самом деле там, в гостях,
устав кружиться по паркету,
они смеялись просто так,—
не надо мной и не над кем-то.
Смеялись люди за стеной,
себя вином подогревали,
и обо мне с моей больной,
смеясь, и не подозревали.
Смеялись люди... Сколько раз
я тоже, тоже так смеялся,
а за стеною кто-то гас
и с этим горестно смирялся!
И думал он, бедой гоним
и ей почти уже сдаваясь,
что это я смеюсь над ним
и, может, даже издеваюсь.
Да, так устроен шар земной,
и так устроен будет вечно:
рыдает кто-то за стеной,
когда смеемся мы беспечно.
Но так устроен мир земной
и тем вовек неувядаем:
смеется кто-то за стеной,
когда мы чуть ли не рыдаем.
И не прими на душу грех,
когда ты мрачный и разбитый,
там, за стеною, чей-то смех
сочесть завистливо обидой.
Как равновесье — бытие.
В нем зависть — самооскорбленье.
Ведь за несчастие твое
чужое счастье — искупленье.
Желай, чтоб в час последний твой,
когда замрут глаза, смыкаясь,
смеялись люди за стеной,
смеялись, все-таки смеялись!
1963
* * *
Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.
Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.
1956
-
света-фотина
- Активный участник
- Сообщения: 78
- Зарегистрирован: 26 дек 2010, 13:04
- Пол: женский
Не спрашивай:
не любишь-не поймешь,
Сгребает утро неродные лица...
Мне все-равно-
уйдешь, или придешь-
Моей душе- к твоей,
не прислониться.
Когда часы отцеживают ночь,
И не сомкнуть усталые ресницы
Когда не жить-
дышать уже невмочь,
Моей душе- к твоей,
не прислониться.
Два сердца заболели
февралем...
С годами все забудется,
проститься
Но в небесах,
кишащих вороньем-
Моей душе- к твоей...
Не прислониться.
Разрушив все,
в бесспорной правоте
Не торопись победою гордиться:
В нахлынувшей
вселенской пустоте
Твоей душе- к моей,
Не прислониться...
не любишь-не поймешь,
Сгребает утро неродные лица...
Мне все-равно-
уйдешь, или придешь-
Моей душе- к твоей,
не прислониться.
Когда часы отцеживают ночь,
И не сомкнуть усталые ресницы
Когда не жить-
дышать уже невмочь,
Моей душе- к твоей,
не прислониться.
Два сердца заболели
февралем...
С годами все забудется,
проститься
Но в небесах,
кишащих вороньем-
Моей душе- к твоей...
Не прислониться.
Разрушив все,
в бесспорной правоте
Не торопись победою гордиться:
В нахлынувшей
вселенской пустоте
Твоей душе- к моей,
Не прислониться...
Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.
Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!
Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.
А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.
Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!
Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?
Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!
Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.
Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.
Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!
Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.
И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!
И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!
***
К ней всюду относились с уваженьем:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:
Был рядом муж - и вот она одна...
Бежали будни ровной чередою.
И те ж друзья и уваженье то ж,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберешь:
Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это...
А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
***
Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюбленно,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.
Когда порой мне, имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд.
Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я - со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.
И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав,
Я тоже вспоминаю про тебя...)))
***
Ну зачем, ну зачем нам с тобою ссориться?
Ведь от споров, амбиций и глупых ссор
Ничего-то хорошего не построится,
А останется только словесный сор.
Ну пускай бы мы глупыми оба были,
Так ведь признаков тупости вроде нет,
Или, скажем, друг друга б мы не любили,
Так ведь любим, и, кстати, уж сколько лет!
Да, всем хочется быть на земле любимыми.
Но большое ведь следует сберегать.
Я уверен: чтоб быть до конца счастливыми,
Надо быть терпеливыми и терпимыми,
Не стремясь ни скомандовать, ни подмять.
Кто сказал, что любовь - только свет и краски,
Счастье встреч и большие, как мир, слова,
Что любовь - только нежно-хмельные ласки,
От которых, как в праздник, звенит голова?!
Да, все верно. Но в самом большом деянии
Важен труд и упорство. И я не шучу.
В чувствах тоже есть умное созидание,
Где возводится замок кирпич к кирпичу.
И чем глупо острить или спорить грозно,
Лучше строить прекрасное непрестанно.
Потому что любить никогда не рано
И тем паче нигде никогда не поздно!
***
Эдуард Асадов
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.
Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!
Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.
А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.
Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!
Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?
Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!
Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.
Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.
Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!
Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.
И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!
И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!
***
К ней всюду относились с уваженьем:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:
Был рядом муж - и вот она одна...
Бежали будни ровной чередою.
И те ж друзья и уваженье то ж,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберешь:
Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это...
А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
***
Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюбленно,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.
Когда порой мне, имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд.
Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я - со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.
И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав,
Я тоже вспоминаю про тебя...
)))***
Ну зачем, ну зачем нам с тобою ссориться?
Ведь от споров, амбиций и глупых ссор
Ничего-то хорошего не построится,
А останется только словесный сор.
Ну пускай бы мы глупыми оба были,
Так ведь признаков тупости вроде нет,
Или, скажем, друг друга б мы не любили,
Так ведь любим, и, кстати, уж сколько лет!
Да, всем хочется быть на земле любимыми.
Но большое ведь следует сберегать.
Я уверен: чтоб быть до конца счастливыми,
Надо быть терпеливыми и терпимыми,
Не стремясь ни скомандовать, ни подмять.
Кто сказал, что любовь - только свет и краски,
Счастье встреч и большие, как мир, слова,
Что любовь - только нежно-хмельные ласки,
От которых, как в праздник, звенит голова?!
Да, все верно. Но в самом большом деянии
Важен труд и упорство. И я не шучу.
В чувствах тоже есть умное созидание,
Где возводится замок кирпич к кирпичу.
И чем глупо острить или спорить грозно,
Лучше строить прекрасное непрестанно.
Потому что любить никогда не рано
И тем паче нигде никогда не поздно!
***
Эдуард Асадов
Он же.
***
У тебя характер прескверный.
И глаза уж не так хороши.
Взгляд неискренний. И, наверно,
Даже вовсе и нет души.
И лицо у тебя как у всех,
Для художника не находка,
Плюс к тому - цыплячья походка,
И совсем не красивый смех.
И легко без врачей понять,
Что в тебе и сердце не бьется.
Неужели чудак найдется
Что начнет о тебе страдать?!
Ночь, подмигивая огнями,
Тихо кружится за окном.
И портрет твой смеется в раме
Над рабочим моим столом.
О, нелепое ожиданье!
Я стою перед ним...курю...
Ну приди хоть раз на свиданье!
Я ж от злости так говорю!
***
Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!
Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем, скажем, сложить газету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем».
Мораль только злит ее: — Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно!
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество — к дьяволу за окно!—
Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век»!
Когда ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей.
Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтает, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, что довольно таким, как вы.
И люди узнали, согреты новью,
Какой бы инстинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!
И вы поспешили-то, в общем, зря
Шуметь про «сверхновые отношения»,
Всегда на земле и при всех поколениях
Были и лужицы и моря.
Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи,
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!
Кто вас оциничивал — я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Неужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?
С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас только пока вы молоды,
А дальше, поверьте, как с горки вниз!
Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.
Любовь не минутный хмельной угар.
Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится!
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!
***
У тебя характер прескверный.
И глаза уж не так хороши.
Взгляд неискренний. И, наверно,
Даже вовсе и нет души.
И лицо у тебя как у всех,
Для художника не находка,
Плюс к тому - цыплячья походка,
И совсем не красивый смех.
И легко без врачей понять,
Что в тебе и сердце не бьется.
Неужели чудак найдется
Что начнет о тебе страдать?!
Ночь, подмигивая огнями,
Тихо кружится за окном.
И портрет твой смеется в раме
Над рабочим моим столом.
О, нелепое ожиданье!
Я стою перед ним...курю...
Ну приди хоть раз на свиданье!
Я ж от злости так говорю!
***
Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!
Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем, скажем, сложить газету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем».
Мораль только злит ее: — Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно!
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество — к дьяволу за окно!—
Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век»!
Когда ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей.
Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтает, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, что довольно таким, как вы.
И люди узнали, согреты новью,
Какой бы инстинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!
И вы поспешили-то, в общем, зря
Шуметь про «сверхновые отношения»,
Всегда на земле и при всех поколениях
Были и лужицы и моря.
Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи,
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!
Кто вас оциничивал — я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Неужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?
С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас только пока вы молоды,
А дальше, поверьте, как с горки вниз!
Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.
Любовь не минутный хмельной угар.
Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится!
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!
Господи, дай ему силы остаться собой,
В мире, где всё покупается и продаётся
Дай ему веры, что счастье даётся судьбой,
Не говоря, что не всем, и непросто даётся...
Дай ему доброго вечера, светлого дня,
Тёплой зимы и хмельного, нежаркого лета.
Если не сможешь найти - забери у меня
То, что в любом человеке рождает поэта.
Дай ему солнца и неба беспечный покой,
Запах цветущего луга и шум перелеска,
Дай ему слов, огранённых твоею рукой
До неземной чистоты, до кристального блеска.
Дай ему жизнь ради жизни, не рвущую жил,
Мира - и в сердце, и в доме, как высшую милость.
Дай ему СЧАСТЬЕ, которое он заслужил,
То, за которое я, как умела, молилась.
В мире, где всё покупается и продаётся
Дай ему веры, что счастье даётся судьбой,
Не говоря, что не всем, и непросто даётся...
Дай ему доброго вечера, светлого дня,
Тёплой зимы и хмельного, нежаркого лета.
Если не сможешь найти - забери у меня
То, что в любом человеке рождает поэта.
Дай ему солнца и неба беспечный покой,
Запах цветущего луга и шум перелеска,
Дай ему слов, огранённых твоею рукой
До неземной чистоты, до кристального блеска.
Дай ему жизнь ради жизни, не рвущую жил,
Мира - и в сердце, и в доме, как высшую милость.
Дай ему СЧАСТЬЕ, которое он заслужил,
То, за которое я, как умела, молилась.
